Судьба бастарда - Евгений Владимирович Панов
Мои руки, лежащие на коленях, непроизвольно сжались в кулаки.
– Погибли целыми семьями, – продолжил генерал, глядя в сторону, будто боялся встретиться со мной взглядом. – В числе жертв… герцог и вся его семья.
Удар был таким, что на мгновение я потерял способность дышать.
– Вся семья? – прошептал я, с трудом осознавая услышанное.
Генерал кивнул, нахмурив брови:
– В полученной телеграмме сказано, что выжила только младшая дочь герцога. Она чудом осталась жива. Но ранение тяжёлое. Сейчас она под наблюдением лучших врачей.
Моя голова пошла кругом. Только недавно я отправил письмо герцогу, в котором рассказывал о наших успехах. Герцог, с его мудростью и отцовской заботой, был для меня не просто покровителем – он был человеком, чьё мнение я уважал, кем гордился. А теперь его не стало.
– Император тоже уцелел, – продолжал генерал, – по счастливой случайности. Его Величество приказал срочно откомандировать вас в столицу. Вы должны быть на аудиенции во дворце через десять дней.
Я кивнул, чувствуя, как грудь сжимает беспомощный гнев и горечь утраты.
– Ясно, господин генерал. Немедленно начну подготовку к отъезду.
В землянке меня ждал Андрей, и на его лице застыло тревожное ожидание.
– Ну что? – спросил он, как только я вошел.
– Всё плохо, Андрей, – ответил я, устало опустившись на стул. – В столице взорвали императорский дворец. Его Величество жив. Герцог погиб. Вся его семья. Лиза только чудом выжила.
Он тихо выругался, и я увидел, как его пальцы сжались в кулак.
– Меня вызывают в столицу. Император хочет видеть меня лично. Ты останешься за главного. Времени мало, завтра утром выезжаю.
Андрей кивнул, явно уже обдумывая, как организовать дела.
– Алан поедет с тобой?
– Да, – сказал я, проводя рукой по лицу. – Мне понадобится его помощь. Без него в столице будет сложно.
Три дня мы ехали практически без сна. Алан, как всегда, оказался на высоте. Он мог договориться с кем угодно – от принципиального интенданта до хозяйки переполненного трактира. Именно он смог каким-то образом устроить так, что нас посадили в переполненный беженцами поезд, идущий в столицу. В дороге он старался отвлечь меня разговорами, но мысли о герцоге и Лизе постоянно возвращались. Я ловил себя на том, что прокручиваю в голове одно и то же: кто мог совершить этот теракт? Как такое стало возможным в самом сердце империи? И, главное, что теперь будет с Лизой?
– Ты молчишь уже весь день, – сказал Алан однажды, разливая чай из походного чайника. – Если думаешь, что сможешь изменить прошлое, не получится. Сосредоточься на том, что впереди.
– Легко сказать, – хмуро ответил я. – Ты не знаешь, как это – чувствовать себя обязанным человеку, которого больше нет.
Алан пожал плечами:
– Знаю больше, чем тебе кажется. Я очень многим обязан герцогу. Но твой отец не хотел бы, чтобы ты терял голову.
Его слова немного отрезвили меня, и к моменту прибытия в столицу я уже чувствовал себя более собранным.
Первым делом я отправился к Лизе. Видя её раненой, бледной, лежащей на высокой кровати с лицом, осунувшимся от боли, я ощутил, как гнев вновь закипает во мне. Она открыла глаза и слабой улыбкой поприветствовала меня.
– Ты приехал, – прошептала она.
– Конечно, Лиза, – сказал я, стараясь говорить мягко. – Я бы никогда не оставил тебя в такой момент.
Она пыталась держаться, но я видел, что её состояние тяжёлое. Врач сказал, что ей повезло выжить, но потребуется много времени, чтобы восстановиться.
– Скажи мне только одно, – вдруг заговорила она, – найдут ли того, кто это сделал?
Я взял её руку в свою и сжал.
– Найдут, – твёрдо сказал я. – Это не останется безнаказанным.
Впереди у меня была аудиенция с императором, но сейчас в моей голове лишь одна цель – сделать всё, чтобы защитить то, что осталось у меня в этом мире.
Лиза лежала на кровати, её лицо было бледным, а глаза тусклыми от усталости и боли, но в её слабой улыбке всё равно оставалась привычная тёплая искорка. Когда она заговорила, её голос был слабым, но уверенным.
– Ты знаешь, – начала она, пытаясь приподняться, но сразу же вернулась в подушки, – уцелела я благодаря детям. Я всегда любила с ними возиться, развлекать их. На приёме было много детей и им было откровенно скучно. И я вспомнила, как в имении ты учил меня делать кораблики из бумаги. Я собрала детей и вышла с ними в сад к фонтанам. Мы делали кораблики и запускали их по воде. Было очень весело. И тут страшный взрыв, – Лиза невольно вздрогнула, прикрыла глаза и её лицо затуманилось от боли, – Что-то сильно ударило меня, и я потеряла сознание.
Я сидел рядом, вслушиваясь в её слова, и не знал, что сказать. Она была такой сильной женщиной. В такие моменты её храбрость вызывала восхищение, но в то же время это подчеркивало, какой ужасный мир нас окружал. Она спасала детей, а сама едва выжила. Она строго-настрого запретила сообщать своему мужу, Артемию, который сейчас воевал на фронте, о своём ранении, чтобы не волновать его.
Лечащий врач, который за ней ухаживал, зашёл в комнату и аккуратно поставил на стол чашку с чем-то горячим. Он коротко кивнул мне, приветствуя.
– Ранение серьёзное, но госпожа на пути к восстановлению, – сообщил он, кидая взгляд на Лизу. – Её состояние стабилизировалось. С учётом того, как она держится, думаю, что восстановится достаточно быстро. Её стойкость – это нечто удивительное.
Я кивнул, почувствовав лёгкую волну облегчения. В каком-то смысле я всегда знал, что Лиза – сильный человек. Но видеть её живой, несмотря на то, что она пережила, было настоящим чудом.
В тот момент я принял решение. Я знал, что Лиза нуждается в поддержке, и я был готов сделать всё, чтобы помочь ей поправиться. Я быстро встал и направился к двери.
– Я отправлю Алана в наше имение, – сказал я, обращаясь к Лизе. – Попрошу маму приехать и присмотреть за тобой. Она сможет позаботиться о тебе в этот непростой момент.
Лиза кивнула, и её взгляд стал мягче, будто эти слова были именно тем, чего ей не хватало.
– Спасибо тебе, – прошептала она. – Ты не представляешь, как мне важна твоя поддержка.
Я встал и подошёл к окну, раздумывая. Я знал, что поездка в столицу и предстоящая встреча с императором будут сложными, но сейчас главное было помочь
