Судьба бастарда - Евгений Владимирович Панов

Мы отправлялись на фронт не только с оружием и подготовкой, но и с надеждой – на свои силы, на свои знания, на веру в то, что справимся с врагом.

Впереди был бой, и я твердо решил, что сделаю всё, чтобы это подразделение показало себя достойно, и чтобы сохранить жизни своих бойцов.

Глава 12

– Господин капитан, вот, попейте чай свежий, – ординарец появился в дверях землянки, неся в одной руке закопчённый, видавший виды чайник, из которого шёл пар, а в другой половину вчерашнего калача. Его лицо было усталым, но привычная добродушная улыбка не покидала его.

Я, не отрывая взгляда от карты, которую уже час как изучал при свете тусклой лампы, кивнул в сторону стола.

– Ставь, спасибо, Михаил.

Ординарец аккуратно поставил чайник и хлеб на край стола и, заметив, как я потер виски, сказал:

– Может, отдохнёте, господин капитан? Как-никак второй час ночи уже. А вы уж, почитай, вторые сутки не спамши.

Я фыркнул, откидываясь на стуле.

– После смерти отоспимся. Иди, Миша, сам отдохни. Я скоро тоже лягу.

Он покачал головой, но ничего не сказал. Только постоял ещё мгновение, будто хотел что-то добавить, и, не решившись, вышел.

Теперь я капитан. Командир отдельного пехотного батальона. Целый год пролетел с того дня, как я оказался на фронте во главе созданного мной же подразделения. Год изнурительных боев, маршей, потерь и побед, поражений и отступлений. Иногда казалось, что этот год длился целую вечность. Иногда – что всё прошло в одно мгновение.

Я налил себе чаю, взял кусок калача и принялся разглядывать карту. Вот и сегодня, думал я, снова сидим ночью, пытаемся предугадать ход врага, подготовить рубежи, распределить силы. И хотя мои бойцы были не просто подготовлены, они стали элитой на этом участке фронта, чувство тревоги не отпускало.

Через несколько минут дверь землянки снова приоткрылась, и внутрь заглянул Алан. Его усталое, но невозмутимое лицо, как всегда, вызывало у меня одновременно уважение и лёгкую зависть к его выдержке.

– Опять ночной стратегией занят? – Он подошёл к столу и налил себе в кружку ещё горячий чай.

Я вздохнул, жестом указал ему на стул напротив.

– А что ещё остается? Наши друзья калдарийцы не дадут нам много времени на сон. Сам понимаешь. С утра пораньше начнут опять долбать артиллерией.

Алан хмыкнул и, присев, отломил кусок от хлеба.

– Да что уж тут. Но ты-то не железный, капитан. У тебя даже чай пить по-человечески времени нет, не то чтобы отоспаться.

Я усмехнулся и поднял кружку.

– Вот, видишь, пью. Жалеешь меня, что ли, Алан?

– Тебя? – он изобразил удивление. – Да тебя никакими пулями не пробьёшь. Просто, если ты свалишься с ног, кто тогда командовать будет?

– Не переживай, друг. Если я и свалюсь, то только вперёд ногами, – ответил я с ухмылкой, но в голосе сквозила усталость.

Алан нахмурился, потом улыбнулся, но в его глазах мелькнуло беспокойство.

– Постарайся не проверять этот вариант. Иди хоть немного поспи. Карта от тебя не убежит, а солдатам нужен командир, который может думать, а не который отключается на ходу.

Я взглянул на него, собираясь что-то сказать, но передумал. Алан, как всегда, был прав.

– Хорошо, – сказал я, устало кивая головой. – Ещё раз гляну на позиции, и, клянусь, лягу.

– Ловлю тебя на слове, капитан, – ответил он и, подхватив свою кружку, направился к выходу. – Утром увидимся. Надеюсь, ты будешь бодрее, чем сейчас.

Когда он ушел, я ещё раз пробежался глазами по карте, но мысли уже путались. В конце концов я сдался, задув лампу. Завтра, вернее уже сегодня, будет новый день, новые испытания. И, если повезёт, доживём до вечера. Я закрыл глаза и в голове сами собой всплыли воспоминания о событиях годичной давности.

Противник появился на горизонте внезапно, словно вынырнув из марева жары. Два кавалерийских полка калдарийцев, казалось, своими нескончаемыми стройными рядами заполнили собой линию горизонта.

Я бросил взгляд на своих людей. Горстка бойцов с картечницами и полсотни кавалеристов – вся наша «армия». Некоторые из солдат украдкой шептали молитвы, другие молча сжимали оружие, готовясь встретить смерть. Я заметил, как кто-то украдкой смахнул пот со лба, а несколько кавалеристов перехватили поводья лошадей дрожащей рукой. Напряжение висело в воздухе, как грозовая туча. Алан, всегда хладнокровный, посмотрел на приближающегося врага и с тихим свистом покачал головой:

– Вот здесь мы все сейчас и поляжем.

– Да уж, понаехали, – хмыкнул я, всем своим видом показывая спокойствие, хотя поджилки предательски слегка затряслись. – Я вот только думаю, а где же мы их всех хоронить-то будем?

Мои слова вызвали вначале редкие нервные смешки у солдат, переросшие в громкий хохот. Обстановка разрядилась, и бойцы смотрели на противника уже без былого страха.

Андрей с Саймоном, стоя рядом с одной из тачанок, выглядели совершенно спокойно. Андрей потёр ладони, как будто собирался сесть за покерный стол, и, глядя на приближающихся врагов, довольно протянул:

– Вот оно, настоящее веселье. Не зря я всю неделю смазывал механизм своей красавицы.

– Механизм – дело хорошее, – подхватил Саймон, пристально изучая позицию. – Но тут важнее наша точность. Ставлю десятку, что мои залпы сделают больше дыр в их рядах, чем твои.

Я не выдержал и хмыкнул:

– Давайте, господа подпоручики, сначала выживем. А уж кто сколько дыр наделает, посчитаем после боя.

Их самоуверенность была заразительна. Их спокойствие перед лицом неминуемого придало мне твёрдости. Если уж эти два безумца так уверены в наших силах, то и я не имею права показывать ни капли сомнения.

Я оглядел поле. Открытое пространство, идеально подходящее для атаки кавалерии, но также выгодное для нас, если грамотно сыграть. Времени копать окопы уже не оставалось, поэтому я решил применить хитрость, виденную мной в прошлой жизни в кино.

– Алан, – обратился я к нему, – собирай кавалерию перед тачанками, плотно. Они должны закрывать их полностью.

Он приподнял бровь, но спорить не стал:

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, капитан.

Пока наши кавалеристы выстраивались перед картечницами, я внимательно наблюдал за врагом. Калдарийцы, заметив такую странную расстановку, даже не замедлили ход. Их командиры, вероятно, смеялись, видя жалкую горстку всадников, которая, казалось, решила встретить их лицом к лицу. Они даже не стали развёртываться в боевой порядок – зачем, если перед ними явно обречённая кучка?

– Вот