По краю земли - Катерина Ромм
– Уже десять, – заметил Фелтон.
Венда вздрогнула. Она думала, что он спит, прикорнув на лежанке Марка и уронив на грудь очередную книжку.
– Я знаю, – выдохнула Венда. – Думаешь, что‐то случилось?
– Скорее всего. – Фелтон потянулся и сел на кровати.
Венда распахнула глаза и уставилась на мальчика.
– Ты что!..
– А чего? Или ты несерьёзно спрашивала и просто хотела, чтобы я тебя успокоил? Так бы и сказала…
– Пш-т! – Венда кивнула в сторону спальни Эргарда. Счастливый, он и не подозревал о каше, которую она заварила.
Они оделись, натянули тёплые носки, сапоги и выскользнули из дома. Несмотря на холод, в городе по-прежнему гремел праздник зимнего солнцестояния и на перекрёстках было не протолкнуться. Венда скривилась, скользнув взглядом по сладким пряничкам. Вчера они делили их с Айлеком пополам – он кусал с одной стороны, она с другой. А Марк утопил свой в чашке… Это было очень смешно. И как будто очень давно.
Нет, ну что они за идиоты, куда подевались, почему до сих пор не вернулись?!
Ведомые огоньками гирлянд и россыпью конфетти на белой земле, Венда и Фелтон выбрались на главную площадь к редакции «Вестей». Снег завалил ступени, и ветер слизнул следы Айлека и Марка, если они тут были. Соборный колокол ухнул несколько раз, отмечая половину двенадцатого, и затих, оставив после себя звонкую тишину.
Взявшись за руки, девочка и мальчик замерли у запертых дверей, не зная, что делать дальше.
Венда терпеть не могла просить взрослых о помощи. Даже когда была ребёнком, даже если речь шла о сущей мелочи: например, не хватало сил открыть банку с леденцами. Это было унизительно – признавать, что ты не справишься самостоятельно. У неё сводило зубы, когда она представляла себе, как выдавливает такие простые слова: «Помогите мне». Ещё хуже, если за этим следовало «Я виновата» или «Я не знаю, как…».
Но сегодня утром Венда немедленно предстала перед Эргардом, стоило ему выйти из комнаты. Вина, раскаяние, тревога распалили душу – Венда не могла больше скрывать правду. Не имела права тешить своё самолюбие, рискуя чужой жизнью.
Она рассказала Эргарду всё: как загорелась идеей вывести старейшину на чистую воду, как они выдали Айлека за посла травников и как мальчики не вернулись вчера из редакции. Она рассказала и попросила о помощи, потому что чувствовала себя ответственной, и от этого в груди ныло и болело, словно в сердце воткнули нож. Ядовитый. Воткнули и хорошенько прокрутили.
Поначалу дядя Марка потерял дар речи. Венда прочла в его взгляде волнение и тревогу, разочарование и горечь. Эргард показался ей таким беспомощным, что стало страшно. Что же она наделала!
Когда дядя Марка спросил, какое ей, Ирме, дело до ельнских распрей, она невольно отвела глаза. Следовало признаться во всём, но решиться на этот шаг было трудно. На подмогу пришёл Фелтон. Прямо и без прикрас он объяснил Эргарду, откуда она родом и почему несправедливость, захватившая округ в тиски, так возмутила Венду. Она слушала его и злилась на себя и на весь мир за то, что её голос здесь ничего не значит, что у неё нет ни влияния, ни возможности быстро связаться с отцом. Ориенталь был слишком далеко, по другую сторону Гранитных гор – отсюда казалось, что это на другом конце света.
Эргард долго качал головой, но не стал вдаваться в подробности побега дочери старейшины Ориендейла из флорийского замка. Только сказал, что Венде и Фелтону следует хотя бы немного поспать и обязательно позавтракать, а сам отправился к стражам.
Венда села за круглый стол в кухне и уронила голову на руки. Ей нужно было подумать, изобрести какой‐то план… Однако уже минуту спустя она провалилась в дурной сон.
Окутанный густым туманом, вокруг Венды простирался лес. Она бродила по нему, то и дело натыкаясь на стволы и запинаясь о валежник. В последнюю секунду выплывая из тумана, жуткие голые ветви тянулись к ней, словно руки мертвецов, и хватали за подол плаща, а еловые раскоряки цеплялись за волосы и норовили выколоть глаза. Наконец Венда остановилась посреди плотного серого марева и утёрла ладонью мокрые глаза. Она совсем запуталась.
– Венда?
Сквозь туман проглянуло рыжее солнце. Венда вскинула голову, прищурилась и отчётливо поняла, что страдания можно прекратить немедленно. Для этого достаточно проснуться!
Тело сразу стало неожиданно лёгким, и она почувствовала, как отрывается от земли. Поднимаясь всё выше и выше, Венда разглядела внизу жалкую дюжину костлявых деревьев, среди которых столь долго и мучительно блуждала. А за деревьями простиралась усыпанная цветами поляна, река и водяная мельница. Значит, на самом деле это было прекрасное место… Теперь ей даже жаль было расставаться с ним так скоро.
– Слушай, я кое-что придумал!
Фелтон теребил Венду за плечо, а другой рукой водил по её животу.
– Что ты делаешь? – поморщилась Венда.
– Щекочу тебя, непонятно, что ли?! Ты такая соня!
– Я не боюсь щекотки. – Венда выпрямилась на стуле, потянулась и задрала рубашку. – Вот, пожалуйста, щекочи сколько хочешь.
Фелтон замер, уставившись на её живот. Венда вспыхнула и тут же оправила рубашку. Она совсем забыла, что вид уродливого шрама на боку может шокировать.
– Не хочу об этом говорить, – отрезала она, не давая ему задать вопрос. – Ты зачем меня разбудил? Где Эргард?
– У мамы Марка. – Фелтон кивнул в сторону комнаты в конце коридора второго этажа, куда они никогда не заходили.
– Ну? Что он сказал?
Фелтон понурил голову.
– Чего-чего… они у стражей в бюро, их будут судить за всякое… нарушение порядка, воровство, сопротивление власти округа, ещё что‐то…
– Как будут судить?
– В каком‐то узком кругу, он сказал.
– Закрытым судом старейшины. – Венда закусила губу. – Что ж такое! Конечно, старейшина всё решит так, как нужно ему, он же не будет подставляться! Наверняка по его приказу Айлека и Марка арестовали, потому…
– Да это ясно, – оборвал Фелтон на полуслове. – Но, Венда, ты послушай уже мой план наконец! Мы будем делать промышленную революцию!
Венда моргнула в недоумении.
– Что? Почему промышленную?
– Ну, как в Поверхностном мире. Бунт! Расскажем всем то, что выяснил Айлек! – Голубые глаза Фелтона горели. Он смотрел на Венду с таким обожанием, будто это она вела его за собой на баррикады.
– Промышленная революция – про другое. Напомни мне потом
