За что наказывают учеников - Наталья Сергеевна Корнева
Глава 18
Я стал смертьюЧасть 2
Эпоха Черного Солнца. Год 359. Сезон ясного света
Весенние громы усиливаются Бенну. Цитадель Волчье Логово
Несбывшаяся реальность
*безвременье и бесцветье*
Что ж, дело было совсем плохо. Если здесь, в несбывшейся реальности, Элирий вновь прибег к этой давно отвергнутой и признанной им самим негодной, неэффективной воспитательной практике, выходит, он находился в положении столь отчаянном, что не видел иного способа взаимодействия.
Укрывшись в раковине молчания, Красный Феникс мог наслаждаться сотворенной по его воле напряженной тишиной, упиваться своей маленькой властью, своей последней свободой в окружавшей его пышной тюрьме, алой комнате-клетке. Молчание — наивысшая форма презрения. И Элирий прибег к нему, зная, насколько сильно это задевает гордого, болезненно свободолюбивого Элиара. В этом вероятностном мире он вынужден был взять в руки последний рычаг хоть какого-то влияния на полностью контролирующего его ученика.
Размышляя над последним предложением волчонка, Элирий напряженно искал наилучшие варианты ответа. Как ему следует действовать? Элиар пообещал сделать для него «что угодно», и это можно было расценивать как некое проявление благодарности или даже дружелюбия. Конечно, его светлость мессира Элирия Лестера Лара сильно покоробило прозвучавшее слово «попросить», как и циничное предположение, будто он проявил заботу расчетливо, в надежде получить от своего тюремщика какое-то вознаграждение. Но Красный Феникс решил пока не заострять внимание на этих унизительных намеках. Нужно воспользоваться удачным моментом и все прояснить до конца. Может, из безвыходной ситуации получится найти выход.
— Что угодно? — задумчиво переспросил он. — Тогда освободи меня, волчонок. Верни мне мою жизнь.
Просветлевшее было лицо Элиара вновь ожесточилось, обретя выражение упрямое и властное. Улыбка его еще не успела растаять, но губы уже были плотно сомкнуты.
— Все, кроме этого, — с нажимом пояснил ученик, нетерпеливо шевельнув плечами. — Зачем вновь и вновь возвращаться к не раз оговоренной теме? Что с вами, ваша светлость? Ваше сегодняшнее состояние внушает мне опасения.
— Ты смеешь запрещать мне покидать это место? — холодно уточнил Элирий.
— Я ничего не запрещаю. — Элиар подобрался, словно хищник перед прыжком. Хищник, готовый с легкостью расправиться с загнанной добычей. — В любое время вы можете выйти отсюда в моем сопровождении. Если пожелаете, можете даже выйти без маски или вуали. Правда, в этом случае мне придется убить каждого, кто случайно поднимет на вас глаза. Впрочем, такие пустяки не должны беспокоить вашу светлость. Меня это ничуть не затруднит и, надеюсь, не испортит вашу прогулку?
— Пожалуй, для всеобщего спокойствия я не буду возражать против маски, — с нервным смешком пробормотал Элирий, до глубины души потрясенный услышанным. Элиар совсем рехнулся? Он не мог позволить кому-нибудь не только дотронуться до наставника, но и бросить неосторожный взгляд?
Казалось, Элиар упивается этой ситуацией. Ученику нравилось терзать Учителя, нравился пьянящий вкус беспредельной, не ограниченной ничем власти.
И не сам ли он посадил в доверчивое сердце волчонка этот хищный цветок жестокости?
— Немудрено, — желчно рассмеялся в ответ Элиар, и недобрый смех его был полон горечи. — Учитель всегда носит маску: его подлинное лицо и мысли сокрыты от меня. Столько долгих лет я пытаюсь разгадать вас, понять, что у вас на душе, но безуспешно. Учитель бесстрастен и холоден, словно алмаз в каплях утренней росы. Если бы вы знали, как истерзала меня ваша холодность.
Красный Феникс отстраненно слушал, вновь не найдя что сказать. Воистину, черное солнце свело Второго ученика с ума. Волчонок совершенно обезумел. Это катастрофа.
— Где Яниэр? — с внезапным страхом решился задать вопрос его светлость мессир Элирий Лестер Лар. — Где мой Первый ученик?
Элиар мрачно покачал головой.
— Учитель хочет видеть своего любимца? — На губах ученика блуждала смутная насмешливая улыбка, но глаза, несмотря на пламенный цвет, оставались ледяными. Колючий взгляд пробирал до костей. — Я могу организовать встречу. Но для этого сначала придется притащить сюда Первого ученика в цепях. Разве мессир позабыл, чем кончилась изнурительная война с севером? Белые Луны разорены, а Яниэр бежал и трусливо прячется где-то на пару с Золотой Саламандрой. Эти двое так изворотливы! И все же каждый из них давно лишился бы головы, если бы Учитель не попросил меня пощадить Первого ученика. Только прислушавшись к просьбе достопочтенного Учителя, я оставил преследование.
— Хорошо, — тихо выдохнул Элирий, немного успокоившись. По крайней мере, Яниэр был жив и даже оставался на свободе. — Забудь о нем. Я не хочу его видеть, никогда. Если ты отпустишь меня, я не стану искать с ним встречи.
— Этого не будет, — хмуро отчеканил Элиар, грозно сведя брови. — Потратив немало времени и ресурсов, приложив немало усилий, я вызволил вас из оков смерти. Пойдя против всего мира, я избавил вас от участи великой искупительной жертвы. Вы обязаны мне жизнью дважды. Хотите вы того или нет, ваша возрожденная жизнь навеки принадлежит мне. Только мне.
— Раз так, значит, убей меня! — поддавшись гневу, в сердцах воскликнул Красный Феникс. Он больше не мог терпеть это возмутительное обращение. — Лиши меня жизни, забери свой непрошеный дар! Я не боюсь смерти.
Воистину, лучше быть принесенным в жертву небожителям, умереть на алтаре с ритуальным кинжалом в сердце и стать великомучеником, нежели оставаться в живых и влачить столь жалкое существование в полной зависимости от своего пленителя!
— Смерти? — зло процедил Элиар, словно бы смакуя угрожающее слово и с вызовом глядя на наставника. Кажется, он тоже был на пределе и едва сдерживал рвущееся наружу бешенство. — Поверьте, смертью вы не отделаетесь. Я давно убил бы вас… если бы мог.
И в яростных золотых глазах Элирий с сожалением прочел то, что не было произнесено вслух: ученик принадлежит ему точно так же, как и он принадлежит ученику. В этом темном неслучившемся мире у волчонка не хватит сил жить без него, а значит, и он сам обречен быть вечным невольником, вечным развлечением и вечной игрушкой в руках нового бога. Нового безжалостного бога, в душе которого все еще оставалось так много от прежнего одинокого ребенка… ребенка, которого сам он когда-то лишил всякого понимания, заботы и тепла.
— Нет, одной смерти слишком мало… — Казалось, Элиара и вправду настигло помешательство. Годами копившаяся горечь свирепо выходила наружу, злоба и ненависть изливались из его измученной души. — Вы должны умереть
