Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
Он продолжал бормотать, почти так же неумолчно, как и водопад, прерывая себя только чавканьем и пыхтеньем. Фродо задрожал; в нем боролись жалость и отвращение. Ему хотелось, чтобы этот голос умолк, хотелось никогда больше не слышать его. Айборн недалеко. Можно отползти обратно и попросить, чтобы он приказал лучникам стрелять. Вероятно, они приблизились уже достаточно, пока Голлум насыщается и забыл об осторожности. Один меткий выстрел — и Фродо навсегда избавится от этого мерзкого спутника… Но нет: у Голлума теперь есть права на него. У слуги всегда есть права на господина, даже если он служит только из страха. Они погибли бы в Болотах Смерти, если бы не Голлум. И Фродо почему-то знал совершенно точно, что Гандальф не одобрил бы его колебаний сейчас.
— Смеагол! — негромко окликнул он.
— Рыба, вкусссная рыба! — повторял голос.
— Смеагол! — окликнул он погромче. Голос умолк.
— Смеагол, хозяин пришел за тобой. Хозяин здесь. Иди сюда, Смеагол! — Ответа не было, только свистящий вздох сквозь сжатые зубы.
— Иди сюда, Смеагол! — повторил Фродо. — Ты в опасности. Люди убьют тебя, если найдут здесь. Иди скорее, если хочешь избежать смерти. Иди к хозяину!
— Нет! — ответил голос. — Хозяин нехороший. Бросил бедного Смеагола и ушел с новыми друзьями. Хозяин подождет. Смеагол еще не кончил.
— Некогда ждать, — возразил Фродо. — Иди вместе с рыбой. Иди же!
— Нет! — Сначала доесть рыбу.
— Смеагол! — в отчаянии сказал Фродо. — Сокровище рассердится. Я возьму Сокровище и скажу: "Пусть он проглотит кость и подавится". Тогда ты никогда больше не попробуешь рыбы. Иди сюда, Сокровище ждет!
Раздалось громкое шипенье, и Голлум выполз из темноты на четвереньках, как пес, которого хозяин подозвал "к ноге". Во рту у него была одна недоеденная рыба, в руке — другая. Он подполз к Фродо вплотную и обнюхал его; бледные глаза у него блестели. Потом он вынул изо рта рыбу и встал.
— Сосланный хозяин! — прошептал он. — Славный Хоббит вернулся к бедному Смеаголу. Добрый Смеагол пришел. А теперь пойдем, пойдем быстро, да. Под деревьями, пока Ликов нет. Да, да, пойдем!
— Да, мы пойдем, — ответил Фродо, — но не сейчас. Я пойду с тобою, как обещал. Я обещаю снова. Но не сейчас. Ты еще в опасности. Я спасу тебя, но ты должен мне довериться.
— Довериться хозяину? — с сомнением переспросил Голлум. — Почему?
Почему не уйти сейчас? А где другой Хоббит, злой, нехороший? Где он?
— Вон там, наверху, — оказал Фродо, указывая на водопад. — Я без него не пойду. Мы должны вернуться к нему. — Сердце у него сжалось. То, что он делал, было очень похоже на обман. Он боялся не того, что Фарамир позволит убить Голлума, но что велит схватить и связать его; и, конечно, действия Фродо должны показаться коварством этому жалкому существу. Невозможной была бы всякая попытка заставить его понять или поверить, что Фродо спасает его от неизбежной смерти единственным доступным путем. Что еще оставалось ему делать? Только сохранять, по возможности, верность обеим сторонам.
— Идем! — повторил он. — Иначе Сокровище рассердится. Мы должны вернуться наверх. Иди первым!
Голлум пополз, поближе к краю, подозрительно внюхиваясь. Потом он остановился и поднял голову. — что-то здесь есть! — сказал он. — Не Хоббит!
— И вдруг он обернулся с зеленым блеском в вытаращенных глазах. — Хозззяин, хозззяин! — прошипел он. — Зззлой! Он лжжжет! — И, зафыркав, потянулся к Фродо длинными руками с белыми, шевелящимися пальцами.
Но позади него вырос огромной черной тенью Анборн и схватил его за шиворот. Голлум вывернулся, извиваясь, словно угорь, кусаясь и царапаясь, как кошка. Из тени вынырнуло еще двое зеленых воинов.
— Тихо! — сказал один из них. — Или мы утыкаем тебя стрелами, как ежа.
Тихо!
Голлум обмяк, начал окулить и плакать. Они связали его, и не очень бережно.
— Осторожнее! — оказал Фродо. — Не ему бороться с вами. Не делайте ему больно, — если можете, тогда он будет спокойнее. Смеагол! Они не обидят тебя. Я пойду с тобой, и тебя никто не обидит — никто, пока я жив. Доверься хозяину.
Голлум повернулся и плюнул в него. Воины подняли пленника, закрыли ему лицо капюшоном и понесли.
Фродо последовал за ними, и на душе у него было очень тяжело. Они прошли сквозь расселину, вниз по лестницам, по проходам, в пещеру. Там горело несколько факелов, и спящие уже начали просыпаться. Сэм встретил своего друга и бросил быстрый взгляд на мягкий узел, принесенный воинами. — Вы поймали его? — спросил он.
— Да. Хотя нет, я не ловил его. Он сам пришел ко мне, потому что доверял. Я не хотел, чтобы его так связывали. Я надеюсь, что все кончится хорошо, но это дело мне очень не нравится.
— Мне тоже, — подтвердил Сэм. — Там, где вмешается эта вонючка, ничто не может идти хорошо.
Подошел один из воинов, сделал Хоббитам знак идти за собою и привел их в знакомый им угол в глубине пещеры. Там сидел в своем кресле Фарамир, а в нише у него над головой горел светильник. Он жестом пригласил их сесть на стулья рядом с ним, а тогда сказал: — Принесите вина для гостей. И приведите пленника.
Принесли вино, а потом пришел Анборн, неся Голлума. Он снял с пленника капюшон и поставил его на ноги, а сам стоял позади, чтобы поддерживать его.
Голлум сощурился, прикрывая злобные глаза тяжелыми, бледными веками. Он выглядел очень жалким и мокрым; от него сильно пахло рыбой (которую он все еще сжимал в руке); жидкие пряди волос прилипли ему ко лбу, словно мокрые водоросли, а нос шевелился.
— Онять веревку! — захныкал он. — Снять! Нам больно, да, очень больно, а мы ничего не сделали!
— Ничего? — повторил Фарамир, пристально глядя на злополучное существо, и в его лице нельзя было прочесть ни гнева, ни жалости, ни удивления. — Ничего? Ты никогда не делал ничего такого, за что тебя стоило бы связать или покарать еще строже? Однако, об этом, к счастью, не мне судить. Но сегодня ты пришел туда, куда приходить нельзя под страхом смерти. Рыба из этого озера покупается дорогой ценой.
Голлум выронил свою рыбу. — Не хочу ее, — быстро сказал он.
— Это цена не за рыбу, — возразил Фарамир. — Смерти подлежит всякий, кто лишь подойдет к этому озеру и поглядит на него. Я пока пощадил тебя по просьбе Фродо, здесь присутствующего, который говорит,
