Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
— До него много миль, — ответил Эльф, затеняя глаза своей красивой рукой. — Я вижу там тьму, и в ней на берегу реки движутся какие — то большие тени, но я не могу понять, что это такое. Это не облако и не туман: некая сила распростерла тьму над местностью, и тьма медленно движется вниз по реке, словно полумрак великих лесов стекает по склонам.
— А позади нас идет буря из Мордора, — добавил Гандальф. — Черна будет эта ночь!
К вечеру, когда солнце уже заходило, а мрак с востока клубился над головой, к ним прискакал всадник в измятом шлеме, с изрубленным щитом. Он принес дурные вести: передовые силы Рохана отброшены к крепости Хорне в долине Агларонда, и многие погибли при переправе через Изен; а Саруман двинул на них дикие племена, живущие за рекой, и самых свирепых своих Орков. Военачальнику Эркенбранду нужна помощь, иначе полчища Сарумана прорвутся на Эдорас.
Узнав во главе Роханской армии Теодена, всадник удивился и обрадовался. — Веди нас, повелитель! — вскричал он, протягивая правителю свой изрубленный меч. — Но прости меня, я думал…
— Ты думал, что я остался во дворце, согбенный, как старое дерево под тяжестью снега. — оказал Теоден. — Так было, когда вы уходили в битву. Но ветер с запада отряхнул мои ветви. — Он обернулся к своим воинам. — Дайте ему свежего коня, и пусть он ведет нас на помощь к Эркенбранду!
Они достигли замка Хорне ночью и успели вступить в него раньше, чем туда подошли войска Сарумана. Замок был могуч и неприступен, и в нем можно было выдержать любой приступ и длительную осаду. Арагорн и Эомер вместе обошли все стены и ворота и всюду расставили воинов: и тех, которые уже были здесь, и тех, которых привели с собою. Но Гандальфа с ними не было: еще на закате он умчался на своем белом коне так мгновенно, что никто не заметил, в какую сторону он скрылся.
Едва успели все воины встать по местам, как во мраке раздались свирепые вопли, и враги кинулись на стены со всех сторон. Среди них было много Орков, но еще больше — диких Людей, которых Саруман восстановил против Рохана слухами о замышляемых против них кознях. Дикари жаждали мести. Орки — крови и уничтожения.
Всю ночь продолжалась битва. Арагорн и Эомер сражались бок о бок, и велики были потери, наносимые ими врагам. Леголас трижды опустошал свой колчан и трижды наполнял его собранными среди убитых врагов стрелами. Гимли устал после длительной скачки в седле с Эомером, но с первым же взмахом топора забыл об этом и валил Орков и Дикарей, как деревья в лесу. Несколько раз в эту ночь он встречался с Леголасом, и они сравнивали счет убитых ими врагов.
— Трое, — сказал Гимли после первых своих ударов, когда он снес головы Оркам, окружившим Эомера.
— Только-то? — возразил Леголас. — У меня не меньше двадцати. Но это — как пригоршня листьев в лесу.
— Двадцать один, — заявил Гимли после того, как они отбили нападение врагов на ворота.
— У меня дюжины две, — ответил Эльф. — Мы работали ножами: стрелять места не было.
Снова и снова кидались враги на стены и ворота, и снова и снова защитники замка отбрасывали их. Важнее всего было продержаться до восхода солнца, которого ни Орки, ни Дикари не любят; но так велики были силы и ярость нападавших, что Теоден, следивший с площадки самой высокой из башен, начал терять надежду.
— Об этом замке говорят, что он никогда не уступал силе, — сказал он Арагорну, пришедшему с известиями о битве, — но я начинаю сомневаться, выдержит ли он на этот раз. Если бы я знал, насколько возросла мощь Изенгарда, я бы не двинулся против нее. Сейчас они не кажутся мне такими добрыми, какими казались под утренним солнцем.
— Но битва еще не кончилась, — возразил Арагорн.
— Конец наступит скоро, — ответил правитель Рохана. — Но я не хочу умирать здесь, как зверь в ловушке. Наши кони — мой и моей свиты — стоят во дворе. На рассвете мы сядем и кинемся на врага, чтобы пробиться или пасть со славой. Пойдете ли вы со мной, Арагорн, сын Арагорна?
— Пойду, — твердо ответил Арагорн.
Простившись после этого с Теоденом, он вышел на стены, не обращая внимания на стрелы врагов. Небо на востоке уже побелело. Он поднял руку, показывая, что хочет говорить. Орки перестали стрелять, но завизжали, кривляясь, и начали осыпать защитников замка насмешками, похваляясь, что истребят их всех.
— Долой со стены! — крикнули они Арагорну. — Долой, или мы подстрелим тебя! Тебе нечего сказать нам!
— Нет, есть! — звучным голосом ответил он. — Слушайте меня! Никто никогда не брал этого замка силой оружия. Если вы не уйдете, то никто из вас не останется в живых, чтобы отнести на север известие о вашей гибели.
Вы еще не знаете, что грозит вам!
Такой силой и величием дышал он, стоя один над разрушенными воротами, перед толпой врагов, что дикие Люди оробели и начали озираться по сторонам, а иные даже поглядывали на небо, словно ища там угрозу, о которой говорил Арагорн. Но Орки завыли и захохотали еще громче; они осыпали его градом стрел, но ни одна не попала в него.
Арагорн вернулся к Теодену, и тот созвал свою свиту, и они сомкнутым строем кинулись из разрушенных ворот на врага. Их атака была столь неожиданной и яростной, что Орки и дикие Люди не устояли. А вместе с отрядом Теодена на врагов кинулось множество воинов, укрывавшихся в пещерах среди холмов; их вел Эомер, а на седле с ним сидел Гимли. Враги заметались в ужасе, не зная, куда бежать; они хотели уходить на запад, но оттуда появился и стал на гребне холма всадник в белом, на белоснежном коне, а за ним теснились ряды воинов, сверкая мечами и копьями.
— Белый Всадник! — вскричал Арагорн. — Гандальф вернулся!
— Митрандир! — отозвался Леголас. — Это он! Отряд Теодена остановился.
Люди оглядывались, не узнавая местности. За одну ночь зеленая долина и травянистые холмы покрылись лесом. Ряд за рядом, перепутываясь ветвями, стояли огромные деревья, голые и молчаливые, окутанные тьмою. Между лесом и войсками Рохана осталась лишь неширокая полоска, и на ней сбились, ища опасения. Орки и дикие Люди, стеная, вопя и бросая оружие. Дикари
