Киоко. Милосердие солнца - Юлия Июльская
Нобу словно не слышал. Он старался, очень старался и ступать тише, и даже не дышать. Только это его не спасало. Слишком прямые удары. Слишком много чувств. Слишком сильно старается. Всё слишком, и ничего в меру. Ёширо продолжал уклоняться, заставлял его терять равновесие и падать одним лёгким прикосновением, водой растекался под его попытками нанести удар. И ему даже ни разу не пришлось подняться. Все попытки Нобу ударить по ногам он легко пресекал, хватая его за запястье и выбивая меч. Два раза позволил себе заломить руку за спину. И один — уложить на лопатки.
В конце концов боккэн упал на землю, и бакэдануки осел, тяжело дыша. Ёширо открыл глаза и спокойно посмотрел на него:
— Как теперь думаешь, бесполезно ли то, что мы делаем?
Нобу только покачал головой, ничего не отвечая. Ёширо кивнул и оставил его, вернувшись к своему месту, с которого обозревал весь павильон.
— А теперь возвращаемся на места. — Все зашевелились, переползая к своим подушкам и усаживаясь. В дверях Ёширо заметил Чо, но не подал виду. Осё должен быть не только учителем, но и примером. И сэнсэй — тоже. Так он считал, вспоминая, что его самого — однохвостого — гораздо больше интересовала возможность быть похожим на того, кем он восхищался.
Так что Ёширо прикрыл глаза и тихо сказал:
— Нет мыслей — нет вопросов.
Нет мыслей — нет сомнений.
Нет мыслей — нет сожалений.
* * *
Сообразив, что в ближайшее время от Ёширо ничего ждать не стоит, Чо развернулась и пошла в сад, решив дождаться смены стражи там. Ей нужен был совет, но она не знала, к кому ещё обратиться. К даймё она идти пока не хотела, а с Норико без императора поговорить было невозможно. Необходимость слать друг другу письма её удручала: слишком долго ждать ответ. И хотя у неё были помощники — отличные знатоки своего дела, — в вопросах ядов ей нужно было мнение того, кто мог бы озвучивать свои мысли без излишней мягкости, прямо, как есть.
Чо поняла, как далеко может завести её жестокость, когда обнаружила, что яды можно получать не только из растений. В холмах недалеко от города после Дня возрождения открылся подземный источник, и там быстро разлилось озеро. А вместе с ним появились особенного вида лягушки: маленькие, ярко-красные, в крапинку. И как хорошо, что не она первая взяла их в руки…
Да, дворец лишился одного врача. Но эта смерть была ненапрасной. Чо хотя бы поняла, что лягушек можно исследовать. И ещё они успели выяснить, что ни одно из её противоядий на них не действует. А ведь она знала, что цвет смерти у этих животных величиной с полпальца не случаен…
Ёширо вовремя её остановил, напомнив о священном праве каждого существа на жизнь. Что не мешало ему уплетать рыбу, между прочим… Но Инари разрешила, о чём может быть разговор.
Чо сначала противилась этому глупому правилу, мешающему новым открытиям, однако сдалась, осознав, что на поиск противоядия могут уйти годы, а у них столько времени нет.
И если во время роста она собирала цветы, то сейчас почти ежедневно копалась в саду и в окрестностях города в поисках новых кореньев. Никогда не знаешь, что в итоге окажется способным свалить с ног самурая.
Она плотно, в несколько слоёв замотала руки, за ними — лицо, потом повязала полупрозрачную ткань на глаза и принялась срезать кору у дерева, ядовитость которого была всем давным-давно известна. Но Чо удалось узнать, что ядовит не только сок и плоды. Она выяснила — и снова не без неприятных последствий, — что дым от жжёной коры не только мешает дышать, но и запросто поражает глаза, лишая человека зрения. Даймё сразу приказал собрать и насушить столько коры, сколько получится. Идеальное средство для войны, которое поможет избежать прямой схватки.
В саду было только одно дерево, но она нашла ещё несколько, что росли севернее Юномачи. Справится с этим — и нужно идти…
— Я полагаю, мне лучше не подходить? — раздалось сзади, и она обернулась.
— Если хочешь жить — держись подальше, — кивнула Чо.
— Что на этот раз? Агония? Мгновенная смерть? Чем ещё порадуем наших лучников?
— В этот раз подарочек не для них, — усмехнулась Чо и положила кусочек коры в мешок к остальным. — Отправляем на сушку — и в костры.
— Полагаю, не греться.
— У таких лучше не греться, да.
Она срезала ещё несколько кусков и, посмотрев на изувеченное дерево, решила, что с него достаточно.
— Надо будет на днях прогуляться в холмы и там ещё собрать. — Чо сняла повязки с рук и опустила их в искусственно созданный здесь ручей, впадающий в пруд.
— Не трави воду, которую придётся пить, — заметил Ёширо.
— Не переживай, мои руки чисты. А вот тряпки эти лучше сжечь. Только подальше от собственных глаз.
Кицунэ усмехнулся:
— Положи к коре, чего добру пропадать.
— Хм… — Чо поддела кинжалом лоскуты и бросила их в тот же мешок. — Ты прав.
— Но ты хотела поговорить о чём-то другом.
— И снова прав. — Чо осторожно срезала повязки, укрывавшие лицо, поддела их лезвием танто и, тоже сунув эту ткань в мешок, закрыла глаза и окунула лицо в ручей. Вода была холодной, очень холодной, но ей это нравилось. Раньше в Западной области не бывало холодных ручьёв. Во всяком случае, не в её жизни. — Почему мы всё ещё готовимся? Разве самураи Мэзэхиро не должны были напасть ко времени смерти? Или даже раньше…
— Да, мы ожидали, что им потребуется полгода и дольше сёгун тянуть не станет. Но всё пошло несколько иначе…
— «Несколько» — это насколько?
— Даймё уверен, что в ближайший год нападения ждать не стоит.
— Год?! А самураи в Нисиконе?
— Никуда не делись, насколько нам известно. Но нападать пока не собираются.
— Бессмыслица…
— Вовсе нет. Всё переменилось, когда Первейший вернулся на трон.
— Разве? Как по мне, мы имеем всё тот же расклад, — возразила Чо. — Там — те, кто ненавидят нас, ёкаев, Киоко-хэику и всю Западную область заодно. Здесь — те, кто пытаются противостоять целой империи. Просто теперь у нас в условиях не только сёгун-полководец, но и вернувшийся император, чья переменчивость расшатала устои даже здесь. Ты ведь знаешь, что некоторые ушли после того, как он вернулся в Иноси?
— Конечно, — пожал плечами Ёширо. Его это словно
