Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
- другому, если бы Голлум сам оставался прежним; ибо по каким бы ужасным путям одиночества, голода и жажды он ни блуждал, гонимый алчным желанием и беспощадным страхом, они оставили на нем тяжелый след. Он превратился в худое, тощее, высохшее существо, в скелет, туго обтянутый потемневшей кожей. Дикое пламя еще пылало у него в глазах, но прежняя цепкая сила теперь далеко уступала его злобе. Фродо отшвырнул его и выпрямился, весь дрожа.
— Прочь, прочь! — произнес он, тяжело дыша, прижав руку к груди, так, чтобы сжимать Кольцо сквозь кожаную рубашку. — Прочь, ползучая тварь, уйди с моего пути! Твое время кончилось. Ты уже не можешь ни предать, ни убить меня.
И тут вдруг, как раньше среди холмов Эмин Мюиля, Сэм увидел обоих соперников другим зрением. Во прахе лежало нечто, едва ли большее, чем тень живого существа, нечто совершенно побежденное, разбитое, но еще исполненное алчности и бешенства; а над ним высилась суровая, недоступная больше для жалости фигура, облаченная в белое, с огненным колесом на груди. И из огня прозвучал властный голос:
— Уходи и не смущай меня больше! Если ты еще раз прикоснешься ко мне, ты будешь сброшен в Огненную Пропасть!
Распростертое существо отшатнулось, и в его пылающих глазах был ужас, но было и ненасытное желание.
Тут видение исчезло, и Сэм увидел Фродо, стоявшего, задыхаясь и прижав руку к груди, а у его ног — Голлума, павшего на колени, упирающегося в землю далеко отставленными руками.
— Берегитесь! — закричал Сэм. — Он прыгнет! — Он шагнул вперед, замахнувшись мечом. — Скорее, Фродо! — крикнул он. — Вперед! Я задержу его.
Не теряйте времени! Идите!
Фродо взглянул на него так, словно уже уйдя далеко — далеко. — Да, я должен идти, — произнес он. — Прощай, Сэм. Это конец всему. На Гору Ужаса упадет ужас. Прощай! — Он повернулся и пошел по вьющейся кверху дороге; пошел медленно, но не сгибаясь.
7.
— Ну, вот! — сказал Сэм. — Наконец — то я могу посчитаться с тобой за все! — Он шагнул вперед, с мечом, готовым к бою. Но Голлум не прыгнул. Он распластался на дороге и заскулил.
— Не убивай нассс! — плакал он. — Не делай нам больно холодной, оссстрой сссталью! Дай нам жить, да, пожить еще немного! Пропало! Пропало!
Мы пропали! А когда Сокровище уйдет, мы умрем, да, мы обратимся в прах! — Он царапал шлак и золу на дороге длинными, костлявыми пальцами. — В праххх!
— прошипел он.
Рука у Сэма дрогнула. Душа у него кипела от гнева при воспоминании о пережитом ими зле. Было бы только справедливо убить это злобное, коварное существо — справедливо и многократно заслуженно; и это казалось единственным верным поступком. Но в глубине сердца у Сэма было нечто, удержавшее его руку: он не мог ударить это существо, распростертое в пыли, одинокое, побежденное, разбитое до конца. Он сам, хоть и недолго, был Кольценосцем, и теперь он смутно догадывался о муках иссохшего тела и души Голлума, порабощенного Кольцом, неспособного больше найти в жизни успокоение или отдых. Но у Сэма не было слов, чтобы выразить свои чувства.
— Ох, будь ты проклят, вонючая тварь! — сказал он. — Убирайся! Прочь отсюда! Я тебе не доверяю, я хотел бы пнуть тебя; но уходи, иначе я сделаю тебе больно, да, холодной, острой сталью!
Голлум поднялся на четвереньки, попятился на несколько шагов, а тогда повернулся, и не успел Сэм пнуть его, как он убежал по дороге вниз. Сэм не стал больше думать о нем. Он вдруг вспомнил о своем друге. Он взглянул по дороге вверх, но не увидел его. Тогда, как можно поспешнее, он заковылял вверх. Если бы он обернулся, то увидели бы, что, спустившись немного, Голлум повернул обратно и, с диким блеском безумия в глазах, быстро и осторожно крадется за ним следом, как тень, мелькающая среди камней.
8.
Дорога шла все вверх. Вскоре она снова повернула и на последнем направленном к востоку отрезке прошла в выемке, врезанной в поверхность конуса, и подошла к темному отверстию в склоне Горы, ко входу в Саммат Наур. Вдали, поднимаясь к югу, зловеще горело солнце — тускло — красный диск, прорезавший клубы дыма и тумана; но вокруг Горы весь Мордор лежал, как мертвая страна — безмолвная, окутанная тьмою, ожидающая какого — то рокового удара.
Сэм подошел к зияющему устью и заглянул вовнутрь. Там было темно и жарко, и воздух сотрясался от какого — то глухого рокота.
— Фродо, Фродо! — позвал Сэм. Ответа не было. Некоторое время он стоял, и сердце у него колотилось от безумного страха; потом кинулся вовнутрь. За ним проскользнула какая — то темная тень.
Сначала он не увидел ничего. Торопливо он снова извлек звездную склянку, но она была бледной и холодной в его дрожащей руке и не осветила душного мрака. Он был в самом сердце царства Саурона, у истоков его древней мощи; и все другие силы подчинялись ей. Он со страхом сделал в темноте несколько неуверенных шагов, и тут вдруг вспыхнуло красное пламя, взметнулось кверху и лизнуло высокий, темный свод. Тогда Сэм увидел, что стоит в длинной пещере или проходе, уходящем глубоко в дымящийся конус Горы. Но уже недалеко от входа его стены и пол рассекала огромная трещина, из которой исходил красный отсвет, то разгораясь, то снова тускнея; и все время снизу слышался рокот и пыхтенье, словно там работали большие мехи и стучали огромные молоты.
Свет снова усилился, и на краю трещины, у самой Огненной Пропасти, Сэм увидел Фродо, черного на красном, напряженно выпрямившегося, неподвижного, словно окаменевшего.
— Фродо! — крикнул Сэм.
Тогда Фродо шевельнулся и заговорил звучным голосом — более звучным и мощным, чем Сэм когда — либо слышал от него, и этот голос поднялся над шумом и рокотом Горы Ужаса и отразился эхом от стен и сводов.
— Я пришел, — произнес он. — Но теперь я предпочитаю не делать того, что должен был сделать. Я не совершу этого. Кольцо принадлежит мне! — Он надел Кольцо на палец и вдруг исчез. Сэм ахнул, но не успел и двинуться, как случилось сразу очень многое.
Что — то сильно толкнуло Сэма в спину, сбило с ног, и он отлетел в сторону, ударившись головой о каменистый пол так,
