Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
Фродо открыл глаза и перевел дыхание. Здесь, выше дыма и чада, вьющегося и ползущего внизу, дышать было легче.
— Спасибо, Сэм, — хрипло прошептал он. — Далеко ли нам еще идти?
— Не знаю, — ответил Сэм, — потому что не знаю, куда мы идем.
6.
Он обернулся назад, потом взглянул вверх; и он поразился тому, как далеко увело его последнее усилие. Стоя одиноко и зловеще. Гора казалась выше, чем была в действительности. Сэм видел теперь, что она выше перевала Эфель Дуата, по которому они с Фродо прошли. Обрывистые, сильно изрезанные склоны ее основания поднимались над равниной футов на триста, а над ними, примерно на половину этой высоты, возносился ее узкий центральный конус, как огромная дымовая труба, заканчиваясь иззубренными краями кратера. Но Сэм уже поднялся до половины основания, и Горгоротская равнина лежала внизу, окутанная дымом и тенями. Взглянув вверх, он закричал бы, если бы ему позволило пересохшее горло: среди каменных глыб и обрывов он ясно увидел тропу или дорогу. Она шла крутым подъемом с запада и извивалась вокруг Горы, как змея; а перед тем, как скрыться из виду, она достигала подножья конуса с его восточной стороны.
Сэм не видел тропы поближе к себе, так как здесь склон поднимался круто; но он догадывался, что если им удастся подняться еще чуть выше, они попадут прямо на тропу. Луч надежды вернулся к нему. На Гору все — таки можно подняться. — Она словно нарочно тут появилась, — пробормотал он. — Не будь ее, мне пришлось бы признать, что, в конце концов, мы побеждены.
Тропа была проложена, конечно, не для Сэма. Он и не знал, что смотрит на Сауронову дорогу из Барад-дура в Саммат Наур, Пещеру Огня. Она выходила из западных ворот Черной Крепости, пересекала по железному мосту глубокую пропасть, потом она шла по равнине между двумя дымящимися расселинами и по длинной наклонной насыпи достигала восточного склона Горы. Потом, извиваясь и обходя весь ее огромный массив от юга до севера, она поднималась высоко на верхний конус — все — таки не достигая его дымящейся вершины — и уходила в темное отверстие, обращенное на восток, прямо напротив окна в окутанной мраком твердыне Саурона, откуда смотрело его Око. Огненные бури в недрах Горы часто засыпали или разрушали дорогу, но руками несчетного множества Орков она всегда бывала расчищена и исправлена.
Сэм глубоко перевел дыхание. Дорога была, но как подняться к ней по склону, он не знал. Прежде всего нужно было дать отдохнуть болевшей спине.
Он лег навзничь рядом с Фродо, и некоторое время оба лежали молча, неподвижно. Свет медленно усиливался. Вдруг Сэма охватило непонятное чувство, сходное с ощущением настойчивого зова, словно кто — то окликнул его: "Скорей, скорей, или опоздаешь!" Он сделал над собою усилие и встал.
Фродо как будто тоже услышал зов. Он с трудом поднялся на колени.
— Я поползу, Сэм, — произнес он, задыхаясь.
Фут за футом, как маленькие серые букашки, преодолевали они подъем по склону. Они достигли тропы; она оказалась широкой, вымощенной плотно утоптанным щебнем и пеплом. Фродо взобрался на нее, а потом, словно подчиняясь какому-то приказу, медленно обратился лицом к востоку. Вдали висел, как завеса, Сауронов мрак; но, подхватываемые ли порывами ветра из внешнего мира или движимые какой — то тревогой изнутри, плотные тучи заколыхались, раздвинулись на мгновение; а тогда Фродо увидел черные — чернее и темнее обширного мрака вокруг них — острые шпили и железный венец самой верхней из башен Барад — дура. Только на мгновение показалась она, а потом, словно из какого — то огромного окна в неизмеримой вышине, ударило в сторону севера красное пламя — блеск пронзающего Ока; и тучи сдвинулись снова, и страшное видение исчезло. Око было обращено не к ним: оно смотрело на север, туда, где стояли, выжидая. Вожди Запада, и туда обратилась вся его злоба, так как Сила намеревалась нанести последний удар; но Фродо от этого ужасного взгляда упал, как пораженный насмерть. Рука у него потянулась к цепочке на шее.
Сэм опустился над ним на колени. Он услышал слабый, почти беззвучный шепот Фродо: — Помоги мне, Сэм! Помоги! Удержи мою руку! Я не могу остановить ее. — Сэм взял его руки, сложил их ладонь к ладони и поцеловал, потом ласково сжал между своими. Ему пришла вдруг в голову мысль: "Он заметил нас. Ну, Сэм Гамджи, теперь для нас все кончено".
Он снова поднял Фродо себе на спину и прижал его руки себе к груди, а ноги оставил свободными. Потом он нагнул голову и начал подниматься по дороге. Это было не так легко, как казалось с первого взгляда. К счастью, пламя, бурлившее, когда Сэм стоял на крыше Кирит Унгола, струилось по южному и западному склону, а с этой стороны дорога не была перегорожена. Но зато во многих местах она обвалилась, или же в ней зияли широкие трещины.
Сначала она шла, поднимаясь, на восток, потом резко сворачивала на запад.
На повороте она глубоко врезалась в груду выветренного шлака, извергнутого некогда пламенными недрами Горы. Задыхаясь под своей ношей, Сэм миновал поворот; и в это самое время он уловил уголком глаза что — то, мелькнувшее с обрыва, словно оттуда, когда он проходил, свалился большой камень.
Вдруг что — то тяжелое обрушилось на него, и он упал ничком, ободрав тыльные стороны рук, в которых сжимал руки своего друга. И он понял, что произошло, когда услышал над собою ненавистный голос.
— Зззлой хозззяин! — прошипел голос. — Зззлой, он лжет нам, лжжжет Смеаголу, Голлум! Нельзя так! Нельзззя обижать Сссокровище! Отдай его Смеаголу, отдай нам! Пусссть он отдассст!
Яростным усилием Сэм поднялся. Тотчас же он выхватил меч, но ничего не мог сделать. Голлум и Фродо тесно сплелись в борьбе, и Голлум рвал его, силясь завладеть цепочкой и Кольцом. Это было, вероятно, единственным, что могло разбудить гаснущую волю и отвагу Фродо: нападение, попытка силой отнять у
