Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
— Там, где этот закон соблюдается, — произнес Гандальф, — посланники не ведут себя с такой наглостью. Но никто сейчас и не угрожает тебе. С нашей стороны тебе нечего бояться, пока ты не выполнишь своего дела. Но если твой господин не стал мудрее, то ты, как и все его слуги, будешь в большой опасности.
— Вот как! — сказал посланец. — Значит, говорить будешь ты, старик?
Нам уже доводилось слышать о тебе, о твоих странствованиях, о кознях, которые ты строишь издали. Но на этот раз ты сунул нос чересчур далеко, почтенный Гандальф; и сейчас ты увидишь, что бывает, если ты посмеешь явиться. — Он махнул одному из своих воинов, и тот подал ему какой-то сверток в черной ткани.
Посланец Мордора сдернул ткань и, к горестному изумлению Вождей Запада, показал им сначала короткий меч, который всегда был у Сэма, затем серый плащ с эльфовой пряжкой и кольчугу из митриля, которую Фродо носил под одеждой. При этом зрелище в глазах у них потемнело, и сердце словно остановилсь, и всякая надежда исчезла. Пиппин, стоявший позади Имрахиля, отчаянно вскрикнул и рванулся к вещам.
— Молчи! — сурово приказал Гандальф и оттолкнул его назад; но Посланец громко засмеялся.
— Так у вас есть и еще один такой малыш? — вскричал он. — Не знаю, зачем они вам; но посылать их соглядатаями в Мордор — это самое безумное, что вы могли сделать. Ну, я все-таки доволен, ибо мне ясно, что хотя бы этот щенок видел эти знаки раньше, и вы напрасно отказались бы от них.
— Я и не отказываюсь, — произнес Гандальф. — Конечно, я знаю их и всю их историю, — а ты, гнусный Голос Саурона, при всей своей злобности не можешь сказать этого. Но зачем ты принес их сюда?
— Кольчуга Карликов, плащ Эльфов, меч Павшего Запада и соглядатай из ничтожного Шира… нет, не вздрагивайте!.. мы хорошо знаем их, — вот признаки заговора! Может быть, вам и не жаль будет потерять ту тварь, что носила их; а может быть, напротив, она дорога вам? Если да, то напрягите разум, если он еще остался у вас. Ибо Саурон не любит соглядатаев, и судьба этой твари зависит от вашего выбора.
Никто из них не ответил ему; но он видел бледность у них в лицах и ужас у них в глазах, и снова засмеялся, так как шутка показалась ему удачной. — Так, так! — сказал он. — Малыш был вам дорог, как я вижу. А его дело — не такое, чтобы вы пожелали ему неудачи? Но оно все — таки не удалось. И теперь он целые годы будет терпеть медленные мучения, такие медленные и длительные, как лишь позволит наше искусство; и никогда он не вернется к вам; разве что, быть может, будет сломлен и переделан, а тогда отпущен к вам, чтобы вы посмотрели, чего добились. А это непременно будет, если только вы не примете условий моего повелителя.
— Скажи эти условия. — Голос у Гандальфа был твердый, но стоявшие поблизости увидели у него в глазах тревогу, и он вдруг показался им старым, потрясенным и разбитым. Они не сомневались, что он согласится на все, что ему скажут.
Условия были тяжелыми. Войска Гондора и его союзников должны были немедленно отойти за Андуин, предварительно поклявшись не выступать против Саурона ни с каким оружием, ни явным, ни тайным. Весь Итилиен навсегда отходил к Саурону, а все страны западнее Реки, до Туманных гор и до Роханского прохода, обязывались сложить оружие и платить Мордору тяжелую дань; они обязывались также восстановить разрушенный Изенгард. — Там будет жить наместник Саурона, — сказал Посланец, — но не Саруман, оказавшийся недостойным, а другой, кому Владыка будет доверять больше. — И все поняли, что этим наместником будет он сам и что он обратит все страны Запада в рабство.
Но Гандальф сказал на это: — Слишком многого вы хотите в обмен на одного пленника: столько твой господин получил бы только ценою долгой войны. Или на полях Гондора он потерял надежду на победу? А если ценить этого пленника так высоко, то где залог, что Саурон, великий в обмане и предательстве, выполнит свои обязательства? Где пленник? Приведите его и Отдайте нам, а тогда мы подумаем над условиями.
И тут Гандальфу, следившему за Посланцем так зорко, словно они схватились в смертельном бою, показалось, что на одно мгновение Посланец растерялся; но тотчас же он захохотал снова.
— Остерегайся говорить дерзко с Голосом Саурона! — вскричал он. — Ты требуешь залога? Саурон не дает их. Если ты ищешь его милостей, ты должен сначала выполнить его требования. Условия вам известны. Поступайте теперь, как хотите!
— Вот как мы поступим, — произнес вдруг Гандальф. Он распахнул плащ, и яркая белизна его одежды сверкнула в этом мрачном месте, как меч. Перед его поднятой рукой Посланец попятился, и Гандальф подошел и отобрал у него кольчугу, меч и плащ. — Вот это мы возьмем, в память о нашем друге, — сказал он. — Но ваши условия мы отвергаем бесповоротно. Уходи, ибо твое посольство окончено, и смерть близка к тебе. Мы пришли сюда не для того, чтобы тратить слова с Сауроном, бесчестным и презренным; тем менее — с его рабами. Уходи!
Посланец Мордора не смеялся больше. От гнева и изумления лицо у него исказилось и стало похожим на морду дикого зверя, обманутого в своей попытке схватить добычу. Ярость наполнила его, и изо рта у него потекла пена, и он издавал странные сдавленные звуки. Но страх в нем был сильнее гнева. Вскрикнув, он повернул коня и со своими воинами помчался йбратно в Кирит Горгору. Но при этом его воины затрубили, подавая давно условленный сигнал; и не успели они достичь Ворот, как ловушка Саурона захлопнулась.
8.
Загрохотали барабаны, в небо взлетели огни. Все створы Мораннона распахнулись настежь, и из них стремительно вылетело огромное войско, словно вода, хлынувшая из поднятых шлюзов. Вожди Запада поспешили вернуться к своим армиям. Пыль тучей поднялась в воздух, когда по дороге с востока кинулись толпы, скрывавшиеся в тени Эред Литуи. Со склонов по обе стороны Мораннона хлынули Орки без числа. Армия Запада оказалась окруженной; враги превосходили их
