Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
— За этой травой мне пришлось ходить далеко, — сказал он, — и я нашел ее только под деревьями, южнее Дороги. Хорошо, что мне удалось найти ее, потому что она встречается редко. Ее называют ателас, и она обладает целительной силой, но боюсь, что для такой раны ее будет недостаточно.
Он помял пальцами листья, которые оттого запахли пряно и сладко, положил их в кипяток и обмыл раненое плечо у Фродо. Запах из котелка был такой свежий и приятный, что у остальных стало легче на сердце. Боль и оцепенение у Фродо прошли, но рука оставалась безжизненной, и пальцы не двигались. Он горько упрекал себя за то, что уступил чужой воле, и боялся, что останется калекой на всю жизнь. Кроме того, он был так слаб, что не держался на ногах, и не знал, как они смогут продолжать путешествие.
Этот вопрос тревожил и остальных. В конце концов, по совету Странника, они разделили поклажу между собой, а на лошадь посадили Фродо. Теперь они направились к югу; для этого приходилось пересечь Дорогу, но зато они смогли кратчайшим путем попасть в леса, где легче будет прятаться и легче поддерживать спасительный огонь, и могли миновать петлю Дороги, уходившей далеко в другую сторону.
3.
Медленно, осторожно двинулись они вокруг холма и вскоре вышли к Дороге.
Она была пуста; но вдали раздались вдруг резкие, перекликающиеся голоса, так что они в страхе кинулись вперед, пересекая Дорогу, и поспешили скрыться в ближайших зарослях. Местность впереди была пустынная, без всяких тропинок; там и сям по ней были разбросаны купы деревьев и кустарник, а между ними тянулись обширные открытые промежутки. Это была унылая страна, и они двигались по ней уныло и медленно, почти не разговаривая. Сердце у Фродо разрывалось, когда он видел, как они бредут, понурив головы, согнувшись под тяжестью поклажи. Даже Странник казался усталым и подавленным.
Рана у Фродо разболелась в первый же день пути, но он никому не говорил об этом. Часы тянулись за часами. Никаких признаков погони не было, и-не было даже ощущения опасности; но путники боялись, что Всадники поджидают их где-нибудь в засаде, в таком месте, откуда спастись будет невозможно.
Они боялись темноты и по ночам останавливались лагерем и держали стражу по двое, каждую минуту ожидая появления страшных теней; но ночи проходили спокойно. Наконец, на шестой день пути, они вышли на возвышенность, откуда далеко впереди виднелись покрытые лесом горы, а справа — река, блестевшая серой сталью под неярким солнцем.
— Нам опять придется вернуться на Дорогу, — сказал Странник, — хотя это и опасно. Через эту реку нет другого пути, кроме Последнего Моста, по которому проходит Дорога.
— А что это за другая река, вон там, вдали? — спросил Мерри, указывая вперед.
— Это Шумящий поток, он течет из Ривенделля, — ответил Странник. — Дорога идет вдоль него на много миль, до самой Переправы. Но не будем сейчас думать о ней. Большой удачей будет, если Последний Мост окажется свободным для нас!
Они достигли Дороги благополучно, а еще через милю или две увидели короткий, крутой спуск к Мосту. Здесь Странник посоветовал им спрятаться в густом кустарнике, а сам пошел на разведку.
Вскоре он вернулся. — Я не видел и следов врага, — сказал он, — и не могу понять, что это значит. Но зато я нашел вот это. — Он показал им лежащий у него на ладони бледно-зеленый драгоценный камень.- Это берилл, камень Эльфов; я нашел его на берегу. Не знаю, случайно ли он оказался там или положен намеренно, но мы можем считать его добрым знаком. Мы перейдем Мост; но после того я не посмею держаться Дороги, пока не получу более ясного указания.
4.
Мост оказался свободным, и они миновали его, не слыша других звуков, кроме плеска воды вокруг его устоев; но после Моста Странник свернул с дороги и повел своих спутников по тропинкам, извивающимся среди мрачных холмов, в тени высоких деревьев.
Хоббиты были рады, что открытая местность и опасная Дорога остались позади; но страна, в которую они вступили, казалась неприветливой и даже угрожающей. Чем дальше они шли, тем выше и круче становились холмы вокруг; на склонах и на вершинах иногда виднелись развалины стен и башен. Фродо вспомнились слышанные в детстве рассказы о Троллях, и он спросил Странника, не им ли принадлежат эти древние постройки.
— Нет, — ответил Странник. — Тролли не умеют строить. Здесь жили когда-то Люди. Это было могучее царство, и здесь были города, крепости, дороги; а потом пришла война, и все они погибли. Это было так давно, что даже холмы забыли о них.
— Как же узнали об этом вы? — недоуменно спросил Пиппин. — Звери и птицы не рассказывают ничего такого.
— То, что прошло, не забывается, — ответил Странник, — и в Ривенделле помнят гораздо больше, чем я могу рассказать.
— Так вы бывали в Ривенделле? — спросил Фродо.
— Не однажды. Когда-то я жил там, и возвращаюсь туда, как только могу.
Там осталось мое сердце; но не судьба мне жить в покое, даже в прекрасном жилище Эльронда.
Лощина между холмами становилась все уже и круче, деревья вокруг — все больше и гуще. Маленький отряд двигался медленно, так как состояние Фродо заставляло их выбирать пути, не самые близкие, но самые удобные. Был уже десятый день с тех пор, как они покинули Ветровую вершину. Неожиданно начался дождь; к вечеру им удалось найти пещеру, — неглубокую впадину в скалистой стене, — но они промокли, а развести костер было невозможно. От холода и сырости рана у Фродо разболелась еще сильнее, и боль и озноб не давали ему уснуть. Он бредил; ему чудились черные тени вокруг, и он вскакивал в ужасе, но видел только Странника, молча стоявшего на страже. К утру раненый задремал; ему снился его садик в Шире, но в этом садике было мрачно: между ним и солнцем высились огромные черные призраки.
Наутро дождь перестал, небо прояснилось, но лихорадка не покидала Фродо.
Несмотря на это, они продолжали путь. Дорога была такая крутая, что Фродо должен был сойти с пони и идти пешком; но он еле мог двигаться, а в левое плечо и бок ему словно вонзились ледяные когти. Когда один из подъемов окончился, он упал, трясясь в ознобе и не видя ничего вокруг.
— Мы не
