Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
— Идем! — вскричал Фродо. — Вперед! Вперед! — Они спаслись из самых челюстей смерти, и радость этого спасения целиком затопила его разум. С громким криком он выбежал из туннеля.
Страна мрака показалась светлой его глазам, так долго пробывшим в бездне ночи. Темный день кончался; красные отсветы Мордора угасли в угрюмом сумраке. Но Фродо казалось, что он видит перед собою утро внезапной надежды. Осталось еще немного. Перевал Кирит Унгол был прямо перед ним, как прорез в черном гребне, и справа и юлева чернели в небе каменные рога.
Осталось пробежать еще немного, и он минует границу!
— К перевалу, Сэм! — крикнул он, не заботясь о том, что его голос, не заглушаемый более душным воздухом подземелья, звучит высоко и пронзительно
— К перевалу! Бежим, бежим, и мы проскочим раньше, чем они остановят нас!
Сэм со всех ног кинулся вслед за ним; но, несмотря на всю радость спасения, тревога не оставляла его, и он часто оглядывался на черное устье туннеля: он боялся увидеть, что за ними гонятся страшные глаза или что-нибудь еще более страшное. Однако ни он, ни Фродо не знали всей меры коварства Шелоб. У нее было много выходов из логова.
7.
Несчетное множество веков она обитала там — чудовище в образе паука, пришедшее сюда неведомо когда и откуда, еще до того, как мир узнал о Сауроне, до того, как был положен первый камень Черной Крепости; и она служила только себе самой, высасывая кровь у Людей и Эльфов, вечно стремясь к этим ужасным пиршествам, свивая вокруг себя паутину мрака; все живое было для нее пищей, и тьма — ее жизнью. От Эфель Дуата до восточных холмов, до Чернолеса и Дол Гулдура — всюду расползались ее уродливые потомки, порождение случайных встреч с жалкими самцами, которых она потом убивала, но никто не мог равняться с нею, с Великой Шелоб, последним детищем Довременного Мрака.
Много лет назад ее встретил Голлум — Смеагол, любивший скрываться в темноте, и поклонился ей, признав ее владычество; и ее злая воля завладела им, отрезав от света, от надежды и раскаяния. И он обещал доставлять ей пищу. Но цели у них были различные. Ничего она не знала и не хотела знать о башнях и кольцах, о созданиях руки и разума, и жаждала только смерти для всех живых, а для себя — удовольствия пожирать чужую жизнь и раздуваться безмерно, чтобы горы не могли вместить ее, чтобы ни в каком мраке для нее больше не оставалось места.
Но до исполнения этого желания было еще далеко, она давно уже была голодна и таилась в своем логове; ибо сила Саурона возрастала, и все живое бежало из его пределов; и город в долине был пуст, и ни Эльф, ни Человек не подходил близко — никто, кроме заблудившихся Орков. Скверная добыча и к тому же слишком осторожная. Но все же, как бы осторожно они ни проходили по извилистым путям от перевала и от своей башли, она всегда умела заманить их к себе. Но ей хотелось мяса повкуюнее. И Голлум привел его к ней.
— Увидим, увидим, — часто говорил он себе на всем опасном пути от Эмин Мюиля до долины Моргула. — Увидим. Может быть, да, да, может быть Она выбросит кости и пустые одежды, и мы найдем их, мы найдем Сокровище, награду для бедного Смеагола, приведшего вкусную пищу. И мы спасем Сокровище, как обещали, да, да! А когда оно будет у нас. Она узнает об этом, о, да, мы посчитаемся с нею! Мы посчитаемся со всеми, да, да!
Так думал он в тайнике души, который еще надеялся укрыть от нее, так он думал в тот самый миг, когда вернулся к ней и низко ей кланялся, пока его спутники спали.
А что до Саурона, то он знал, где она таится. Ему нравилось, что она скрывается там, голодная и неутомимая в зло — бе, самая бдительная стража на этом древнем пути в его страну, бдительнее всякой другой, какую он мог бы придумать. Орки были полезны, как рабы, но их у него было множество.
Если время от времени Шелоб ловила кого — нибудь из них, чтобы притупить свой вечный голод, то — в добрый час; он может обойтись и без них. А иногда, как человек, бросающий лакомый кусочек своей кошке, Саурон отправлял к ней пленников, когда они переставали быть ему нужными: он приказывал загонять их к ней в логово, а потом рассказывать ему, как она с ними забавлялась.
Они оба наслаждались этим, каждый по — своему; и они не боялись ни нападения, ни гнева, ни своей гибели. Никакая муха еще не избегала сетей Шелоб, и тем сильнее были сейчас ее голод и ярость.
8.
Но Сэм ничего не знал о злых силах, которые восстановил против себя; он чувствовал только нарастающий страх, веяние незримой угрозы, и это ощущение было для него гнетом, не дающим бежать, как будто ноги у него стали свинцовыми.
Ужас был вокруг него, и враги — впереди, иа перевале, а Фродо, словно лишившись рассудка, стремглав бежал прямо туда. Отведя глаза от теней позади и от глубокого, темного провала слева, Сэм увидел нечто, наполнившее его еще большим отчаянием. Он увидел, что обнаженный меч, в руке у Фродо пылает голубым пламенем; и еще он увидел, что хотя небо позади башни потемнело, но окно в ней продолжает светиться красным.
— Орки! — пробормотал он. — Нам никогда не пробиться мимо них. Орки и еще похуже Орков. — И тут, возвращаясь к своей обычной осторожности, он зажал в кулак драгоценную склянку, которой не выпускал из рук. На мгновение его рука засияла, просвечивая живой кровью, но он поскорее спрятал ее яркий свет глубоко в карман на груди и прикрыл серым плащом. Тогда он попытался ускорить шаг. Фродо был уже шагах в двадцати впереди него; еще немного — ив своем сером плаще он растворится в серых тенях кругом.
Едва успел Сэм спрятать звездную склянку, как появилась Шелоб. Он увидел, что немного впереди него, слева, из черного провала тени под скалой выползает нечто несказанно отвратительное, ужаснее, чем самый ужасный бред.
Оно походило больше всего на паука, но было крупнее самого крупного хищника, и в его безжалостных глазах, собранных большими пучками, была тупая
