Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
3.
Медленно его рука поднялась к груди, медленно извлекла склянку Галадриэль. В первый момент склянка едва мерцала, как звезда сквозь густой туман; потом ее свет усилился, и она засияла, как серебряное пламя Мрак отступил перед нею, и воздух вокруг нее превратился в сияющий, неосязаемый хру — сталь, а рука, державшая ее, сама слоно засветилась белым огнем.
Фродо поражение смотрел на этот чудесный подарок, который он носил так долго, не сознавая всей его силы. Он почти не вспоминал о ней с тех пор, как они отплыли из Лориена и до прибытия в долину Моргула; и он никогда не пробовал применить чудесную склянку, боясь, что ее свет выдаст его. Громко произнес он несколько слов на языке Эльфов; и он сам не понимал этих слов и не знал, что отныне они создают внутреннюю связь между ним и Эльфами Лориена; и ему показалось, что кто-то другой произнес их, — его устами, но чистым и звонким голосом Эльфа.
Но в этом мраке были и другие силы, — силы мрака, могучие и древние. И та, что двигалась во мраке, услышала клич Эльфов, но он не испугал ее. Еще не умолк голос Фродо, как он ощутил вокруг себя чью — то злобу, а на себе — чей-то гибельный взгляд. Невдалеке, между ними и тем местом, где им стало так дурно, он увидел медленно проступающие во мраке глаза, — два больших скопления многофасетчатых глаз. Сияние звездной склянки преломлялось и отражалось от тысяч их граней, но они и сами загорались и наливались каким-то мертвенным светом, полным безмерной свирепости. Чудовищными и мерзкими были эти глаза: лишенными мысли, но полными тупого упрямства и кровожадного наслаждения, словно они смотрели на беззащитную добычу, для которой больше не было надежды спастись.
4.
Пораженные ужасом, Фродо и Сэм начали медленно отступать, не в силах оторваться взглядом от страшного взгляда этих свирепых глаз; но они отступали, а глаза все приближались. Рука у Фродо дрогнула и опустилась вместе со склянкой. И вдруг, словно освободившись от чар, они оба повернулись и побежали в ужасе; но Фродо при этом оглянулся и увидел, похолодев, что глаза скачками догоняют их. Запах смерти окружил его, словно облаком.
— Стой, стой! — в отчаянии закричал он. — Бежать бесполезно!
Глаза нее приближались.
— Галадриэль! — вскричал он. собирая все свое мужество, и снова поднял склянку кверху. Глаза остановились; на мгновение взгляд их забегал, словно смущаемый сомнением. Но Фродо ощутил в своем сердце пламя; не задумываясь над тем, движет его безумие, отчаяние или отвага, он взял склянку в левую руку, а правой выхватил меч. Острое, выкованное Эльфами лезвие засверкало серебряным блеском, а по его краю забегали голубьте искры.
Тогда, держа скляяку над головой, а сверкающий меч наготове, Фродо, Хоббит из Шира, твердо пошел навстречу глазам.
Они замигали. С приближением света в них появился страх. Один за другим они потускнели и медленно отступили. Никогда еще столь губительный свет не ослеплял их. В своих подземельях они были надежно укрыты от солнца и луны, и звезд, но эта звезда спустилась в недра подземелий. Она все приближалась, и глазам стало больно. Они погасли, один за другим, потом повернули вспять; и что-то большое, темное уползло во тьму за пределами света.
5.
— Фродо, Фродо! — вскричал Сэм; он шел следом за своим другом с мечом наготове. — Звезды и блеск! Но Эльфы сложили бы песню об этом, если бы увидели. И пусть судьба даст мне дожить до дня, когда я расскажу им об этом и услышу эту песню! Но не ходите дальше, не приближайтесь к той берлоге.
Вот случай для нас вырваться из этой вонючей норы!
Они повернули обратно. Сначала они шли, потом бежали, ибо ход становился все круче, и с каждым шагом они поднимались все выше над зловонием невидимой берлоги, и силы тела и духа возвращались к ним. Но позади себя они продолжали ощущать затаившуюся злобу — слепую, непобежденную, устремленную к смерти. И вот навстречу им повеяло холодным, разреженным воздухом: они приблизились к выходу из туннеля. Задыхаясь, стремясь вырваться из-под каменной кровли, они рванулись вперед — и вдруг зашатались, отброшенные невидимой силой. Выход был загорожен чем-то, но не камнем; преграда казалась мягкой, немного податливой, но прочной и непроницаемой; воздух просачивался сквозь нее, но света не было видно.
Снова они кинулись на нее и снова были отброшены.
Подняв звездную склянку над головой, Фродо всмотрелся и увидел словно серый туман, которого сияние склянки не могло ни пронизать, ни озарить, — словно эту тень, не отброшенную светом, никакой свет не мог рассеять. По всей своей ширине и высоте туннель был затянут паутиной, сотканной словно каким — то гигантским пауком; она была огромная и густая, а каждая нить в ней — как шнурок.
Сэм злобно рассмеялся. — Паутина! — сказал он. — Только и всего!
Паутина, хоть и толстая. Долой ее!
Он яростно обрушил на нее свой меч, но нить, по которой он ударил, не лопнула. Упруго, как тетива лука, она отбросила меч, чуть не выбив его из руки у Сэма. Трижды он ударил изо всех сил, и, наконец, она лопнула и хлестнула, извиваясь, по воздуху. Кончик ее задел Сэма по руке, и он вскрикнул от боли, отскочил и поднес задетое место ко рту.
— Нам понадобится несколько дней, чтобы пробиться, — сказал он. — Что тут делать? А эти глаза — вернулись они?
— Нет, их не видно, — ответил Фродо. — Но все же я чувствую, как они смотрят на меня и, кажется, придумывают что-то. Если склянку опустить или если она погаснет, они живо вернутся сюда.
— Значит, мы попались, в конце концов! — с горечью произнес Сэм, в котором гнев пересилил и усталость, и отчаяние. — Как комары в сетку! Пусть проклятие Фарамира поразит этого Голлума, да поскорее!
— Это нам не поможет, — возразил Фродо. — Но посмотрим, что может сделать Жало. Оно выковано Эльфами, и в него вложены чары, направленные против всего злого. Тебе придется, Сэм, постоять на страже, чтобы отгонять глаза Вот возьми звездную склянку. Держи ее повыше и смотри внимательно.
6.
Передав Сэму склянку, Фродо подступил к паутине и нанес по ней широкий удар, острием и лезвием, и тотчас же отскочил назад. Синевато сверкающий клинок прорезал серые нити, как коса режет траву, нити лопнули, извиваясь, и повисли неподвижно. В паутине зиял теперь широкий прорез.
Фродо продолжал наносить удар
