Батиплан - Дмитрий Валентинович Янковский

— Не нравится мне это слово. Мы партнеры. Идет? И друзья. Пара -- плохое слово.

— Идет, — улыбнулся я.

Катя в комнате встретила меня молча. Я понял, что лучше с ней сейчас отношения не выяснять. Переругаемся, а нам работать — мне в пилотском кресле, а ей за стрелковым пультом. И от ее, и от моих действий очень скоро будет впрямую зависеть жизнь экипажа и целостность судна. Тут не до личных проблем.

Я молча собрал то, что могло понадобиться в многодневном походе. Зубной магнитник, мыло, бреющий гель, несколько смен белья и одежды.

«Надо будет разработать и пошить для всех униформу, — подумал я, укладывая все это в сумку, — И походные рюкзаки для переноски личных вещей».

Потом вдруг я подумал, что как раз таки с Катей следует объясниться. Иначе в бою обоим будет тяжело.

— Кать… — осторожно позвал я.

— Отвянь, — не оборачиваясь, огрызнулась она.

— У тебя нет поводов злиться. У меня с ней ничего нет. И не будет. Правда. И не было.

— Меня это не волнует. Просто мне не нравится, каким ты становишься после общения с этой фифой. На не мне плевать хотелось с верхушки дерева. Но мне не нравится, как она влияет на тебя. Ты становишься похожим на идиота, у которого слюни до колена отвисли.

— Кать, не надо. Она мне когда-то жизнь спасла. Она тащила меня до гравилета на себе. А я был без сознания. И нас атаковали торпеды. Но она не дрогнула. Она надежный человек.

— Сучка она, — спокойно ответила Катя. — Все мужики от нее на базе с ума сошли. Кроме Бориса, пожалуй. Даже Саймон все реже погибшую жену вспоминает. Вы не замечаете, как она воздействует на вас. Движениями, походкой, феромонами, запахом своим течной сучки.

— Зря ты так жестоко…

— Да делай что хочешь! Мне плевать уже.

— Да почему?! Я тебе изменил с ней?

— Да. Но не физически, а морально. Для меня это важнее. Ты носишься с ней…

— Ей трудно.

— Это тебе так кажется. Она прикидывается дурой, она прикидывается слабой, беззащитной, нуждающейся в сочувствии и помощи. Я это вижу, на меня ее феромоны не действуют. А вы не видите. Даже Борис воспринимает ее выходки серьезно, хотя и в другом ключе, чем ты. Она вас всех попользует, помяни мое слово. Попользует, как ей надо. И ничего никому не оставит взамен. Если будешь продолжать вокруг нее круги нарезать, то, помяни мое слово, кровью будешь харкать.

Хотелось сказать: «Да иди ты!» Но я удержался. Не хотелось ссориться перед боем.

— Хорошо, — ответил я. — Присмотрюсь к ней получше.

— Ты бы лучше ко мне присмотрелся! — окончательно психанула Катя. — Когда мы спали с тобой нормально? Все ночи проводишь на симуляторе, с этой…

— Да не с этой, а просто на симуляторе! Я готовился к выходу… Ну, Кать! Что ты, в самом деле… Успокойся… — Я осторожно погладил ее по голове. — Я тебя очень люблю. И обещаю, буду с Ольгой меньше общаться. Идет?

— Свежо предание… — со вздохом ответила Катя. — Разводит она вас всех. Находит слабости и использует. Тебя ловит на том, что хочешь научить ее и отблагодарить за подвиг из детства. Дока — на том, что он падок на женщин. Саймона — на том, что он до сих пор страдает по погибшей жене. Видела я как-то раз…

— Что? — напрягся я.

— Она в медицинском блоке сидела с Саймоном и гладила его по голове, Очень интимно. Говорила, что любая печаль пройдет, если верить в счастье. Говорила, что он свою женщину еще обязательно встретит. Я хотела взять таблетки от головной боли, но… Вот представь, мне было неудобно зайти!

— Черт…

— Что черт? — глянула на меня Катя.

— Да ничего. То, что ты рассказала, противоречит моим недавним выводам. Мне надо с тобой ими поделиться, и принять решение. Мне, тебе, Борису. Это важно.

Я заметил, как у Кати посветлело в глазах.

-- Сейчас не время для личных разборок, но потом выслушаю. Было бы приятно понять, что у тебя не свернуло чердак, как у остальных, и ты сохранил долю здравомыслия.

-- Не хочу, чтобы ты видела во мне врага.

— Ну, так не веди себя, как враг.

Я заметил, что она смягчилась, и у меня отлегло от сердца. Хотя, с другой стороны… Честно говоря, меня больно кольнула история с Саймоном. Даже с учетом того, что Катя, из нелюбви к Ольге, могла сгустить краски, все равно такой ночной интим меня задел. Хотя с чего бы? Сильно это было похоже на ревность, вот что меня смутило. Но какое право я имел ревновать Ольгу? Мы были просто друзьями. Да, близкими, но меня ни в коей мере не должны были волновать ее сексуальные предпочтения. Но я с удивлением осознал, что они меня волнуют, и волнуют не слабо. Даже сердце в другой режим перешло, более натужно стало работать. Возможно, правее всех как раз Катя. Что если Ольга действительно, просто прикидывается, чтобы получать жалование, пищевое довольствие, бесплатное жилье? Прикидывается подругой для меня, объектом ухаживания для Дока, утешительницей для Саймона. Чтобы все были на ее стороне. Чтобы ее отсюда тупо не выгнали за то, что она-то, на самом деле, пустышка, какой считает ее Катя. Пустышка и паразит, волей случая присосавшийся к нашей команде.

Мне стало не по себе. Если это правда, то именно я приволок в бункер это опасное существо. И тогда Борис сто раз прав, мне за это нести ответственность.

"Но она ведь правда хороший пилот, -- пронеслось у меня в голове. -- Хорошим пилотом невозможно прикинуться".

Через два часа все заняли места согласно штатному расписанию — даже Ольга не опоздала, что приятно меня удивило. Наша с ней задача, до спуска батиплана на воду, состояла в буксировке платформы. Я управлял тягачом, а Ольга, устроившись в дополнительной кабине в задней части платформы, выполняла подруливающие маневры колесами самого прицепа. Задача была непростой. Даже завести платформу в эллинг по пандусу оказалось непросто. Это с учетом того, что я не худший шофер. Но сейчас нам предстоял не обратный путь наружу,