Оракул с Уолл-стрит 9 - Алим Онербекович Тыналин

— В стране тысячи историй, которые могут изменить выборы. Почему ваша особенная?

— Потому что моя правдива. — Я достал из портфеля папку с документами. — А большинство других купены и оплачены банкирами с Уолл-стрит.

Хелен Рид заинтересованно наклонилась вперед:

— Продолжайте.

— Видите ли, — я открыл папку, — американские избиратели считают, что сами выбирают кандидатов на президентских выборах. На самом деле выбор за них уже сделан. В офисах Альянс промышленной стабильности, за закрытыми дверями частных клубов, в загородных особняках финансовой элиты.

Брисбен скептически хмыкнул:

— Мистер Стерлинг, о влиянии больших денег на политику писали еще при президенте Гранте. Что у вас нового?

— Новое, Артур, это документы. — Я выложил на стол фотокопии банковских переводов. — Вот перевод на триста тысяч долларов от Альянса промышленной стабильности к «Лиге защиты конституции.» А вот еще полмиллиона к «Комитету за ответственное правительство».

Хелен Рид взяла одну из бумаг:

— Откуда у вас эти документы?

— У меня есть источники в финансовых кругах. — Я пожал плечами. — Когда управляешь капиталом в несколько миллионов, банкиры начинают доверять. А когда доверяют, иногда забывают закрывать сейфы.

— Это незаконно полученные документы, — заметил Брисбен.

— Артур, а законно ли покупать президентские выборы? — Я посмотрел на него с невинным видом. — Вы предпочитаете закрывать глаза на преступления или писать о них?

Хелен Рид изучала документы:

— А кого поддерживают эти организации?

— Пока никого официально. Но неофициально… — Я достал еще один лист. — Вот программная речь сенатора Ритчи на ужине в честь «Лиги защиты конституции.» А вот его интервью изданию «Constitutional Guardian», которое финансируется тем же «Комитетом за ответственное правительство.»

Брисбен нагнулся над документами:

— Интересно. А что вы хотите взамен?

— Хочу, чтобы американцы знали правду. — Я откинулся в кресле. — И еще хочу разместить рекламу своих благотворительных фондов в вашей газете.

— Каких фондов? — поинтересовалась Хелен Рид.

— «Фонда поддержки американских фермеров», «Комитета помощи безработным», «Ассоциации малого бизнеса.» — Я перечислил их как молитву. — Организации, которые действительно помогают людям, а не покупают политиков.

Брисбен усмехнулся:

— И сколько стоит эта реклама?

— Пятьдесят тысяч долларов за полгода. — Я назвал сумму без выражения, словно речь шла о цене газеты.

В кабинете повисла тишина. Пятьдесят тысяч долларов для газеты 1931 года — это годовой бюджет небольшого издания.

Хелен Рид первой пришла в себя:

— Это очень щедрое предложение, мистер Стерлинг.

— Я щедрый человек, когда дело касается правды. — Я улыбнулся. — И еще более щедрый, когда дело касается борьбы с ложью.

— А если эти документы окажутся подделкой? — спросил Брисбен.

— Тогда можете вернуть деньги и написать разоблачительную статью обо мне. — Я встал. — Но сначала проверьте их у независимых экспертов. Думаю, результат вас удивит.

Затем я снова сел и достал записную книжку:

— Артур, что такое современная информационная война? Это не только то, что пишут в центральных газетах. Это то, что читают люди в глубинке, что слышат по радио, что обсуждают в барах и на заводах.

— И что вы предлагаете?

— Создать сеть. — Я открыл записную книжку. — У меня есть список тридцати местных газет в ключевых штатах. Все они на грани банкротства, все их редакторы готовы на сотрудничество за… скажем так, разумную плату.

Брисбен заинтересованно наклонился:

— Какую именно плату?

— От пяти до десяти тысяч за газету. В зависимости от тиража и влияния. — Я пролистал страницы. — «Youngstown Vindicator» в Огайо — восемь тысяч. «Milwaukee Journal"» в Висконсине — десять. «Cedar Rapids Gazette»" в Айове — пять.

Хелен Рид быстро считала в уме:

— Это больше двухсот тысяч долларов.

— Именно. Но взамен мы получаем контроль над информационным потоком в ключевых регионах. — Я закрыл записную книжку. — Представьте, что в один день тридцать газет публикуют материалы о связях сенатора Ритчи с банкирами. На следующий день, о том, как губернатор Рузвельт помогает простым людям.

Брисбен покачал головой:

— Это же покупка прессы.

— Артур, а что сейчас делают банкиры Моргана? — Я повернулся к нему. — Они размещают «рекламные контракты» в изданиях, которые пишут в их пользу. Они финансируют исследовательские институты, которые публикуют нужные отчеты. Они создают общественные организации, которые лоббируют их интересы.

— Но мы же журналисты, а не политики!

— Именно поэтому вы и должны бороться с покупкой прессы покупкой прессы, — усмехнулся я. — скажите, как еще можно донести правду до людей, если все крупные медиа контролируются теми, кому эта правда невыгодна?

Глава 4

Информационное наступление

Брисбен задумчиво потер подбородок:

— Мистер Стерлинг прав. Мы живем в мире, где информация — это товар. И если мы не покупаем этот товар, его покупают наши противники.

— Но есть же принципы журналистской этики! — возразила Хелен Рид.

— Миссис Рид, — сказал я мягко, — а какая этика в том, чтобы позволить банкирам купить президентские выборы? Какая этика в том, чтобы молчать, пока миллионы американцев голодают, а их правительство ничего не делает?

— Мистер Стерлинг, — вмешался Брисбен, — предположим, мы согласимся на сотрудничество. Как именно будет выглядеть наша работа?

— Очень просто. — Я встал и подошел к окну. — Вы публикуете правдивые материалы о финансировании политических кампаний. Я размещаю рекламу своих фондов. Никакой прямой связи, никаких письменных соглашений.

— А если нас уличат в сговоре?

— В каком сговоре? — Я обернулся. — В том, что «Herald Tribune» ищет правду, а благотворительные организации размещают рекламу? Это же нормальная деловая практика.

Брисбен усмехнулся:

— Мистер Стерлинг, а у вас есть конкретные материалы для публикации?

— Конечно. — Я вернулся к столу и достал еще одну папку. — Вот записи телефонных разговоров между представителями Альянса промышленной стабильности и организаторами кампании сенатора Ритчи. А вот протоколы закрытых собраний «Лиги защиты конституции». Совсем еще свежие.

Хелен Рид взяла одну из бумаг:

— Откуда у вас записи телефонных разговоров?

— У меня хорошие связи в телефонной компании. — Я пожал плечами.

— Это же подслушивание частных разговоров!

— Иногда частные дела становятся общественными проблемами. — Я посмотрел на нее серьезно. — И тогда общество имеет право знать правду.

Брисбен изучал документы: