Шарлатан 3 - Квинтус Номен
Сессия у меня прошла очень неплохо, даже можно сказать хорошо. А вот что отлично, сказать уже было нельзя, все же старый «затык» с физикой никуда не делся и я с некоторых трудом по физике получил «хор». Чем несколько удивил Марию Тихоновну и она даже зашла ко мне уточнить, а не желаю ли я экзамен все же пересдать. Но я не пожелал, зато мы о многом другом поговорили, причем говорили вообще до позднего вечера и мне пришлось ее даже домой отвозить – но оно того стоило. Все же тетка было действительно очень умная и свою науку знала куда как лучше большинства знакомых мне (в «прошлой жизни») очень остепененных физиков.
А в последний день сессии парни из индустриального сказали, что они сделали столь нужный мне девайс: устройство ввода и вывода данных на перфоленту, управляемое в том числе и по командам, поступающим от компьютера. И меня больше всего в этом порадовало то, что и то место, куда его втыкать в компьютер предстояло, тоже уже появилось. В очень, мягко говоря, предварительном варианте, но появилось: в университете математики и физики, накинувшись довольно большой толпой на поставленную задачу, изготовили некий прообраз канала для ЭВМ, то есть устройства сопряжения вычислительной части машины и периферийных устройств. Пока что этот канал мог работать с одним периферийным устройством (причем все равно с каким, у него скорость ввода и вывода информации могла варьироваться от практически нуля до миллиона байт в секунду), но схема получилась уже полностью рабочей, а вообще в канале предусматривалась возможность работать одновременно с шестнадцатью устройствами одновременно – ну а реализовать эту «возможность» ребята собрались «уж точно до Нового года».
А еще они же (правда, уже другая группа) изготовили вообще «самую нужную бухгалтерам машину»: калькулятор. Простой такой калькулятор, который умел числа складывать, вычитать, умножать и делить. И калькулятор включал в себя уже отлаженную схему сумматора от готовой вычислительной машины, два шестидесятичетырехразрядных регистра, новую схему, которая в регистре число превращала в отрицательное и схему умножения двух чисел, тоже в готовой ЭВМ в принципе отлаженную, только сейчас ее расширили для работы с такими блинными регистрами. И результаты расчета выводились на дисплей из двух вакуумно-люминесцентных индикаторов. Вообще-то «калькулятор» работал с машинной тактовой частотой в десять мегагерц и при умножении больших чисел даже на глаз было видно, что «машина думает» – однако все равно «думала» она на порядки быстрее механических арифмометров. А потребляла при этом всего полкиловатта электричества и легко помешалась в небольшую тумбочку. Ну, по сравнению с творениями товарища Лебедева небольшую, и даже по сравнению с машиной Брукса: сорок пять сантиметров в глубину, метр-двадцать в ширину и восемьдесят в высоту. И ведь даже гудела она куда как тише, чем германский «Рейнметалл» на холостом ходу: я парням, которые систему охлаждения в нее ставили, намекнул, что если лопасти вентилятора делать несимметричными, то шума будет гораздо меньше.
Последнее я, конечно, не сам придумал: когда мне доводилась работать на машинах серии ЕС ЭВМ, я обратил внимание на то, что болгарские устройства шумят куда как тише отечественных, немецких или венгерских, и электронщики (а системный программист в те времена был лучшим другом этих электронщиков, ибо от последних зависело, сможет он сегодня поработать или нет) как раз и рассказали про «маленькую хитрость болгарских вентиляторов». Потом про эту хитрость народ как-то подзабыл, так как потом в компах уже сотни вентиляторов не ставили – а я сейчас вспомнил, и оказалось, что очень кстати.
И когда машина целиком уже заработала – с каналом, с новым пультом управления, на котором появилась кнопка «Загрузка» и переключатели адресов откуда данные загружать и куда, а так же кнопка «старт», запускающая программу с набранного адреса, то я буквально за пару дней отладил свою программу ассемблера и «перешел на следующий уровень». То есть приступил к разработке уже прикладных программ.
Точнее, я занялся составлением техзадания на прикладную программу, программу для бухгалтерии Зинаиды Михайловны. Она все же почти закончила матмех и поняла, что я говорю когда я ей рассказывал о необходимости разработки таких программ для того, чтобы бухгалтерия могла вычислительной машиной пользоваться. И допустила меня в «святую святых» своего министерства: в расчетный отдел, где усердно трудилось человек тридцать. И этим женщинам было строго-настрого указано, чтобы они мне очень подробно рассказывали что и зачем они делают и каким образом свои циферки считают – а так же я получил полный доступ ко всей финансовой документации. И, откровенно говоря, меня эта документация очень сильно удивила.
Ведь Минместпром отвечал за все жилищное (и социальное) строительство в республике, но я даже понятия раньше не имел, сколько и как всего у нас намечено выстроить и сколько ресурсов на это страна пускает. А заодно я узнал, что вот уже три года СССР, еще не полностью оправившийся от последствий войны, тратил буквально миллиарды на создание целой индустрии, которая должна была обеспечить людям нормальную жизнь. Все мои предшествующие потуги «дать людям жилье» на этом фоне выглядели детскими играми в песочнике: в стране только заводов по производству башенных подъемных кранов было четыре построено и запущено, три завода выпускали автокраны, а всего предприятий, производивших разнообразную строительную технику, уже было больше полутора сотен. И только в РСФСР было запущено больше ста шестидесяти заводов про производству сборного железобетона. Причем эти заводы вовсе не безличные блоки должны были производить: оказывается, по прямому указанию Сталина архитекторами были разработаны больше полусотни «типовых архитектурных орнаментов» для того, чтобы выстроенные из блоков здания были еще и красивыми (и разными, не выглядящими унылыми штамповками барачного типа). А формы для изготовления бетонных элементов вообще изготавливались из каких-то безумно дорогих сталей – но только такие могли на заводах прослужить достаточно долго. И я вспомнил, как в свое время отец моего приятеля рассказывал, что «при Хрущеве на два года задержали программу массового строительства из-за того, что дорогущий металл отправили за границу в виде металлолома, а затем два года из дерьма делали «упрощенные» новые формы для бетона».
А еще были выстроены и запущены несколько трубных заводов, заводы по производству различной арматуры от кранов для воды и ручек для дверей и окон до теплообменников горячего водоснабжения и централизованных отопительных систем.
