Оракул с Уолл-стрит 9 - Алим Онербекович Тыналин
На письменном столе лежали вечерние газеты. «Evening Post» и «World» уже сообщили о внеплановой проверке банка и ее результатах.
О’Мэлли сидел в кожаном кресле напротив, изучая донесения от наших информаторов. Его массивная фигура расслабленно откинулась на спинку. Редкость для человека, привыкшего к постоянной настороженности.
— Босс, — сказал он, откладывая бумаги, — наши противники явно не ожидали такого сопротивления. Мой человек в «National Commerce Bank» докладывает, что там царит настоящая паника. Кроуфорд получил серьезный нагоняй от руководства.
— Это хорошо, — кивнул я, потягивая шотландский виски. — Провал бюрократической атаки заставит их пересмотреть тактику. Возможно, они поймут, что прямое давление не работает.
— Или попробуют что-то еще более изощренное, — заметил Бейкер, входя в кабинет с папкой документов. — Я проанализировал финансовые последствия сегодняшних событий. Результаты впечатляют.
Он устроился в третьем кресле у камина и раскрыл папку:
— За время проверки в банк поступило двадцать три новых заявки на микрокредиты. Клиенты видели, как мы защищаем их интересы от федеральных чиновников, и это произвело сильное впечатление.
— Сколько депозитов?
— Шестнадцать новых счетов на общую сумму сорок одну тысячу долларов. В основном мелкие торговцы и ремесленники, которые раньше держали деньги дома.
Я записал цифры в блокнот. Каждый новый клиент укреплял нашу позицию как «народного банка», противостоящего крупному капиталу. Это надежная защита от будущих атак.
— А что с запросами из других городов? — спросил я.
— Лос-Анджелес подтвердил готовность предоставить льготные условия для открытия отделения микрокредитования. Балтимор предлагает партнерство с местной торговой палатой. Из Бостона звонил помощник мэра, они хотят провести очередную встречу для обсуждения программы помощи ирландским и итальянским иммигрантам.
О’Мэлли усмехнулся:
— Босс, похоже, попытка Моргана нас уничтожить только усилила наше влияние. Теперь о банке говорят как о защитнике простых людей против финансовых магнатов.
— Именно к этому мы и стремились, Патрик. Но не стоит расслабляться. Сегодняшняя победа это только первый раунд. Морган не из тех, кто сдается после одной неудачи.
Я встал и прошелся к книжным полкам, размышляя о дальнейшей стратегии. Портреты американских финансистов, Гамильтона, Джефферсона, Галлатина, смотрели с картин, словно напоминая о славных традициях национальной банковской системы.
— Джентльмены, нам нужно не только защищаться, но и развивать наступление. Предлагаю расширить социальные программы банка. Чем больше людей будет зависеть от наших услуг, тем сложнее будет нас атаковать.
— Что именно имеете в виду? — спросил Бейкер.
— Кредиты на образование для детей рабочих семей. Программы помощи безработным. Займы на покупку жилья для молодых семей. Все под низкие проценты, все с социальной направленностью.
О’Мэлли кивнул с одобрением:
— Хорошая мысль, босс. Чем больше людей мы поможем, тем больше у нас будет союзников. А союзники в народе важнее связей в правительстве.
— Тем более что связи в правительстве у Моргана куда обширнее наших, — добавил Бейкер. — Но народная поддержка это то, чего у него нет и никогда не будет.
Я опять сел в кресло.
— Надо готовиться. К чему угодно. Возможно, попытаются ударить по нашим партнерам Роквуду, Вандербильту, Милнеру-младшему, другим клиентам банка. Может быть, организуют новую волну административного давления через другие ведомства. А может, вернутся к физическим методам воздействия. Хотя это не их стиль. Они не Continental Trust.
Бейкер записывал в блокнот:
— Нужно предупредить всех ключевых партнеров о возможных угрозах. И усилить охрану наиболее важных объектов.
О’Мэлли поднялся с кресла:
— Босс, я удваиваю количество людей, следящих за активностью противника. И проверю всех новых сотрудников банка за последние полгода.
— Отлично, Патрик. А я встречусь завтра с губернатором Рузвельтом. Нужно информировать его о попытках финансовых магнатов давить на народные банки. Это может пригодиться в его политических планах.
Когда мои соратники ушли, я еще раз проверил замок сейфа и приготовился к встрече с Констанс. Затем я вернулся к столу и достал из запертого ящика небольшую кожаную записную книжку.
Особый блокнот, страницы которого я заполнял шифром собственного изобретения, смесью стенографии, латыни и математических символов. В этой книжке фиксировались самые важные события и планы, которые нельзя было доверить обычным документам.
Открыв книжку на свежей странице, я начал записывать итоги дня:
«Атака ФКБ отражена. Кроуфорд + 2 пом. Источник: MBG/Морган. Результат: +23 заявки, +16 депозитов, +41К$. Юрид. победа Р+У против К+Х. Официальное одобрение соответствия. Статус: защищен от админ. атак. Следующий шаг: расширение соц. программ. Ожидать эскалацию…»
В дверь кабинета постучали. Я быстро закрыл записную книжку и положил ее под стопку обычных бумаг.
— Войдите.
В кабинет вошел Фаулер, мой дворецкий. Мужчина средних лет с безупречными манерами и аристократическими чертами лица, он служил в доме уже два года и зарекомендовал себя как образец вежливости и профессионализма.
— Извините за беспокойство, мистер Стерлинг, — сказал он с легким поклоном. — У меня вопрос относительно ужина. Миссис Коллинз интересуется, будете ли вы ужинать дома или в ресторане с мисс Хэллоуэй?
Я вспомнил о договоренности с Констанс. После напряженного дня встреча с ней была именно тем, что нужно для восстановления душевного равновесия.
— Ужинаю в ресторане, Фаулер. Передайте миссис Коллинз, что домой вернусь поздно. И пусть приготовит легкий завтрак на утро, будет напряженный день.
— Будет исполнено, сэр. А что касается автомобиля?
— Попросите Мартинса подать «кадиллак» к семи часам. И скажите, чтобы он был готов к длительной поездке, возможно, придется ехать за город.
— Разумеется, мистер Стерлинг.
Фаулер повернулся к выходу, но на мгновение задержался, бросив взгляд на мой письменный стол. Я заметил, как его внимание привлекла записная книжка, торчавшая из-под бумаг. Дворецкий тут же отвел глаза, но я запомнил этот момент.
— Что-то еще, Фаулер?
— Нет, сэр. Приятного вечера.
Когда дверь закрылась, я задумчиво посмотрел на место, где лежала записная книжка. Возможно, это просто случайность, но в моем деле случайностей не бывает. Нужно быть осторожнее с конфиденциальными записями.
Я убрал записную книжку в сейф, встроенный в стену за портретом Александра Гамильтона. Затем отправился переодеваться к ужину.
Ресторан «Делмонико» встретил нас привычной атмосферой изысканной роскоши. Хрустальные люстры отражались в полированном паркете, а аромат французских блюд смешивался с тонким запахом кубинских сигар из курительной комнаты. Метрдотель Анри, знавший меня уже несколько лет, проводил нас к укромному столику
