Оракул с Уолл-стрит 9 - Алим Онербекович Тыналин
— Журналистов? — инспектор явно растерялся.
— Разумеется. Представителей из «Herald Tribune», или, например, Артура Брисбена из других изданий. Если наши операции действительно сомнительны, пресса должна об этом знать. А если нет, тогда общественность увидит, как политическое давление используется против социально ориентированного бизнеса.
Розенберг поддержал меня:
— Отличная идея, мистер Стерлинг. Прозрачность — лучшая защита от необоснованных обвинений.
Кроуфорд обменялся взглядами со своими помощниками. Было очевидно, что они не рассчитывали на такое противодействие.
— Это… это не входит в стандартные процедуры проверки, — пробормотал он.
— Стандартные процедуры не включают и анонимные доносы без конкретных фактов, — парировал Уитмен. — Но если Комиссия настаивает на публичной проверке, мы готовы к максимальной открытости.
Я достал записную книжку и начал диктовать О’Мэлли:
— Патрик, свяжитесь с редакциями. Скажите, что у нас происходит историческое событие. Первая полностью открытая банковская проверка с участием прессы. Начинаем через час.
— Будет сделано, босс, — кивнул О’Мэлли и направился к телефону.
Кроуфорд понял, что ситуация выходит из-под контроля:
— Мистер Стерлинг, возможно, мы слишком торопимся…
— Напротив, — улыбнулся я. — Раз вы пришли проверять нашу честность, давайте делать это максимально честно. При свидетелях, с полной гласностью. Американский народ имеет право знать, как работают его банки.
Розенберг и Уитмен переглянулись с едва заметными улыбками. Они понимали, что мы переводим бюрократическую атаку в пиар-наступление.
— Кроме того, — добавил Уитмен, — я уже связался с офисом сенатора Вагнера. Он очень заинтересован в защите банков, которые служат интересам простых американцев, а не финансовых магнатов.
Лицо Кроуфорда побледнело. Упоминание сенатора Вагнера, одного из самых влиятельных политиков-демократов, явно произвело на него впечатление.
— Мистер Стерлинг, — сказал он осторожно, — возможно, нам стоит начать проверку с более формальных аспектов. Лицензии, документооборот, соответствие процедур.
— Конечно, — согласился я. — Но при этом не забывайте о главном. Наш банк помогает сотням семей создавать собственный бизнес и выбираться из нищеты. Это ли не истинное предназначение американской банковской системы?
В этот момент О’Мэлли вернулся от телефона:
— Босс, «Herald Tribune» и «Times» готовы присылать репортеров. Они могут быть здесь через полчаса. Также звонил помощник конгрессмена Ла Гуардии, он хочет лично присутствовать при проверке «народного банка».
Кроуфорд сжал кулаки. Проверка, которая должна нанести удар по моему бизнесу, превращалась в его триумф.
— Что ж, — сказал он с видимым усилием, — приступим к работе. Надеюсь, все будет так же безупречно, как вы утверждаете.
— Более чем уверен, — ответил я. — У честных людей нет причин скрывать свою деятельность.
Кроуфорд обменялся взглядами с помощниками и достал из портфеля еще несколько папок.
— Мистер Стерлинг, раз уж вы настаиваете на детальном разборе, давайте обратимся к конкретным нарушениям, — его голос стал более официальным. — Согласно разделу двенадцать Закона о национальных банках от 1927 года, любое финансовое учреждение обязано проводить тщательную проверку кредитоспособности заемщиков.
Он открыл папку и зачитал:
— В вашем банке за последний месяц одобрено триста семь займов на общую сумму более миллиона долларов. При этом средний срок рассмотрения заявки составляет два дня. Это вызывает серьезные сомнения в качестве проверки платежеспособности клиентов.
Уитмен не дал мне ответить, немедленно вступив в дискуссию:
— Мистер Кроуфорд, позвольте обратить ваше внимание на дело «First National Bank против Федеральной резервной системы» 1926 года. Верховный суд постановил, что банки имеют право самостоятельно определять критерии оценки рисков, если они не противоречат федеральным стандартам.
Кроуфорд нахмурился:
— Но речь идет о займах лицам без достаточного обеспечения…
— Неверно, — вмешался Розенберг, открывая свой портфель. — Согласно параграфу 15-А того же закона, обеспечением может служить не только недвижимость или ценные бумаги, но и «стабильный трудовой доход с подтвержденной историей занятости». Вот справки о доходах всех наших заемщиков за последние два года.
Он выложил на стол толстую стопку документов:
— Каждый клиент программы микрокредитования имеет подтвержденный доход и трудовой стаж не менее полутора лет. Это полностью соответствует федеральным требованиям.
Помощник Кроуфорда, тот самый молодой человек с усиками, открыл свою папку:
— Тем не менее, остается вопрос источников финансирования программы. Откуда банк получает средства для столь масштабного кредитования?
Уитмен улыбнулся, доставая еще одну папку:
— Все источники задокументированы и одобрены региональным управлением ФРС. Вот соответствующие сертификаты. Основные средства поступают от депозитов клиентов банка, дополнительное финансирование — через межбанковские кредитные линии с «Chase National Bank» и «Guaranty Trust Company».
— Но процентная ставка по вашим микрокредитам составляет всего восемь процентов, — настаивал помощник. — При том, что ваши источники финансирования обходятся дороже. Как это возможно?
Розенберг наклонился вперед:
— Мистер… как вас зовут?
— Харрингтон, Джеймс Харрингтон, юрисконсульт Комиссии.
— Мистер Харрингтон, позвольте напомнить вам о решении по делу «People’s Bank против штата Нью-Йорк» 1925 года. Суд постановил, что банки имеют право устанавливать любые процентные ставки, если они не превышают максимально разрешенных и не являются дискриминационными.
— Но убыточность операций…
— Кто сказал об убыточности? — Уитмен раскрыл финансовые отчеты. — Программа микрокредитования приносит банку чистую прибыль в размере трех процентов годовых. Низкая маржа компенсируется высоким оборотом и минимальными потерями от невозврата.
Кроуфорд попытался сменить тактику:
— Хорошо, допустим, формально все соответствует требованиям. Но остается вопрос связей с криминальными элементами. У нас есть информация о том, что некоторые заемщики связаны с подпольной торговлей алкоголем.
— Конкретные имена? — немедленно потребовал Розенберг.
— Это… конфиденциальная информация следствия.
— В таком случае, она неприемлема для банковской проверки, — жестко ответил Уитмен. — Согласно четвертой поправке к Конституции, ни одно лицо не может быть обвинено на основании анонимных доносов без предъявления конкретных доказательств.
Харрингтон покраснел:
— Мистер Уитмен, это административная процедура, а не уголовное разбирательство…
— Которая может повлечь административные санкции, включая отзыв банковской лицензии, — парировал Розенберг. — А это уже затрагивает конституционные права на ведение законной предпринимательской деятельности.
Кроуфорд достал из портфеля последний козырь:
— Мистер Стерлинг, объясните тогда происхождение значительных наличных депозитов в вашем банке. За последние три месяца поступило более четырехсот тысяч долларов наличными от частных лиц.
Я почувствовал, как напряглись мои адвокаты, но Уитмен невозмутимо ответил:
— Мистер Кроуфорд, согласно Закону о банковской тайне 1926 года, клиенты имеют право на конфиденциальность своих операций. Но если вас интересуют источники средств,
