Японская война 1904. Книга 6 - Антон Дмитриевич Емельянов
Сегодня же он словно помолодел. Невероятное достижение науки, радостные крики на улице, которые было слышно даже из Зимнего. Это была в том числе и его победа — потому что это именно он не побоялся отстоять русские интересы на востоке — но на душе все равно было неспокойно. Николай посмотрел на жену, которая очень часто помогала ему поймать за хвост правильную мысль.
— Еще никто, — тихо сказала Аликс, — так не говорил с народом.
— Ни генерал, ни министр, ни ты сам, — добавил Михаил. — Это изобретение может быть опасным. Возможно, было бы правильнее его запретить.
— Нет! — сразу отсек эту мысль Николай. — Мы, конечно, еще обсудим это с министрами, Государственным советом и Синодом. Но Шереметев, когда просил разрешение на эту трансляцию, приносил мне одобрение от церкви. Отец Антоний даже разрешил установить один приемник прямо рядом с Казанским собором.
— Это честь для армии, — заметила Аликс. — И большая поддержка.
— Это мудрое решение, — Николай отошел от окна и опустился в кресло. — Наука занимает все больше места в нашей жизни. Церковь могла бы бороться с ней и стать слабее или же заключить союз и стать сильнее.
— Пусть и у нас будет союз, — не согласился Михаил. — Но вы представьте, сколько пользы наши враги смогут извлечь, если смогут общаться на таких расстояниях. Или революционеры. Один нигилист с таким передатчиком смог бы смущать умы всей страны от Варшавы до Владивостока.
— А разве наши запреты их остановят? — тихо заметила Аликс, которая уже почувствовала настроение мужа. — Тут лучше пользоваться моментом, что именно мы оказались впереди всех.
— Не запрещать, поддерживать, но… — Николай бросил взгляд на Михаила. — Подумать, как взять под контроль. И надо будет завтра с самого утра позвать на завтрак Шереметева и Попова. Пусть первый уже в деталях расскажет о том, что Макаров хочет с этим делать дальше, а второй добавит понимания с точки зрения науки.
* * *
Виктор Викторович Сахаров не стал спорить, когда по просьбе царя в военном министерстве поставили приемник, который должен был принять сигнал с самого фронта. Должен — ведь не значит сделает. У него еще была целая куча дел: введение нового генеральского звания и согласование под него новой же структуры — это была задача, которая пила у него крови больше, чем любимая супруга, Елена Михайловна. Сегодня опять пришлось задержаться на работе, и вот, когда он почти разобрался с очередной стопкой бумаг, в кабинет ворвался молодой полковник из Нарышкиных.
— Что? — переспросил через несколько секунд Виктор Викторович, запутавшись в слишком уж неожиданном докладе.
— Что? — повторил он через минуту. — Настоящий голос? Прямо с фронта? Из Маньчжурии?
Мысли Виктора Викторовича понеслись галопом. Как сумели? Впрочем, не его дело… Как отреагирует царь? Впрочем, опять же, учитывая, что Николай вчера дал добро на установку приемника у них в министерстве — его позиция понятна. Министр финансов, очевидно, будет против, но… Уже не ему решать.
— Что церковь? — Сахаров представил, кто еще может оказаться резким и опасным противником нового открытия, но, как оказалось, Макаров и его ставленник подстраховались заранее.
И тут успели.
Виктор Викторович после того, как в 1898 году был назначен начальником Генерального штаба, успел набраться опыта столичной политической жизни. И интерес царя, церкви и простого народа фактически гарантировал успех новому проекту. А значит, можно будет расширить под него финансирование и… Генерал неожиданно вспомнил не свои штабные дела, а как в 1878 году вместе с Гурко прорывался через Балканские горы и штурмовал Шипку.
А ведь такая связь — это не только новые деньги, это настоящая возможность сделать армию сильнее.
— Собирайте на завтра прямо на утро наши телеграфное и инженерное направления и сразу же запросите оценку в ученом комитете, — Виктор Викторович запустил бюрократическую махину Военного министерства, но собирался придать ей максимально возможное ускорение. — Бумаги от них мне будут нужны уже к двенадцати.
— Они могут не успеть.
— Можете сказать всем, что царь обязательно спросит, из-за кого я задержал доклад. Так что пусть поторопятся…
Виктор Викторович дождался, пока Нарышкин выйдет, а потом со вздохом снова посмотрел на бумаги. Ну вот, только-только он закончил с броневыми войсками, так теперь как пить дать снова придется сидеть и изводить бумагу, готовя приказы под отдельное управление радиосвязи. Однако… Дело есть дело. А как говорится: кто, кроме нас?
Глава 17
Тяжело потерять мать, когда тебе нет еще и десяти, но молодому Джону с братом повезло, опеку над ними взял Фрэнсис Морган, их духовник и священник из ордена Ораторианцев. Именно в их начальные классы Джон при его поддержке проходил два года, прежде чем смог получить стипендию и вернуться в школу Святого Эдуарда.
В тринадцать лет многое пролетает мимо, но отец Фрэнсис научил молодого Джона ценить хорошее образование, и он был искренне благодарен директору и попечителям школы за то, что те тратят на них свои деньги и время. Даже свежие газеты всегда лежали на отдельном столе при входе, чтобы ученики могли следить за успехами Британии. Вот только сегодня их почему-то не было.
Словно почувствовав легкую неправильность, Джон даже немного опоздал в класс мистера Бернара. В отличие от всех остальных учителей в школе мистер Бернар был французом: один бог знал, как он обошел закон Форстера и смог подтвердить свою квалификацию в английском министерстве, но на весь квартал это был единственный учитель-иностранец. Некоторые его за это недолюбливали, а вот маленький Джон, наоборот, приметил, что тот искренне любит свое дело, и всегда ждал очередного невероятного рассказа об окружающем их мире.
И сегодня на лице мистера Бернара играла как раз та самая улыбка.
— Возьмите газеты, — кивнул он на стопку у себя на столе. Вот, оказывается, куда они делись из общего зала. — Прочитайте статью на главной странице и выскажите ваше мнение.
Джон ничего не понимал, но честно начал выполнять задание. Статья «Первый сигнал из Европы в Азию». Название было многообещающим, и дальше оказалось не хуже. Прямая радиопередача на пять тысяч километров. Не код, не бессмысленное
