Оракул с Уолл-стрит 8 - Алим Онербекович Тыналин
День выдался изнурительным переговоры с банкирами, координация экономических атак против чикагцев, бесконечные совещания. Теперь я сидел в кожаном кресле у камина, потягивая французский коньяк Hennessy XO из хрустального снифтера Baccarat.
Огонь в камине потрескивал, отбрасывая золотистые блики на корешки книг в моей личной библиотеке. Том экономических трудов Адама Смита соседствовал с редким изданием «Искусством войны» Сунь-цзы, оба произведения оказались удивительно актуальными для современных реалий преступного мира. За высокими окнами простирался ночной Манхэттен, мерцающий огнями автомобильных фар и уличных фонарей.
Коньяк согревал, помогая забыть о напряжении последних недель. В голове уже складывались планы на завтрашний день. Встреча с президентом Pennsylvania Railroad, переговоры с европейскими банкирами, корректировка стратегии давления на чикагские операции. Казалось, все шло согласно задуманному сценарию.
Резкий телефонный звонок разорвал вечернюю тишину. Черный аппарат на мраморном столике возле кресла настойчиво требовал внимания. Я взглянул на циферблат часов, кто мог звонить в такое время? Поднял трубку.
— Стерлинг слушает.
— Босс, это О’Мэлли, — голос моего помощника звучал напряженно, сквозь статические помехи защищенной линии. — Извините за поздний звонок, но у нас серьезные проблемы.
Я мгновенно отставил снифтер и выпрямился в кресле. О’Мэлли никогда не звонил бы без крайней необходимости, особенно в столь поздний час.
— Что случилось, Патрик?
— Тело Томми Маккарти нашли час назад в Ист-Ривер, недалеко от Бруклинского моста, — О’Мэлли говорил сухо, профессионально, но я чувствовал скрытое волнение в его голосе. — Полиция пока классифицирует случай как утопление.
Новость ударила как молния. Томми Маккарти, наш лучший разведчик, человек, который должен был вернуться завтра с ценнейшей информацией о планах Нитти. Я поглядел на окно, за которым трепетали огни города, которые теперь казались менее дружелюбными.
— Официальная причина смерти? — спросил я, пытаясь сохранить самообладание.
— Утопление. Никаких видимых признаков насилия, — ответил О’Мэлли. — Тело нашел ночной сторож с парома «Стейтен-Айленд Ферри» около половины десятого. Вызвал речную полицию.
Я провел рукой по лицу, обдумывая последствия. Маккарти знал слишком много — о наших планах, о структуре организации, о европейских связях. Если его смерть не случайность…
— Патрик, ты сказал «официально утопление». А неофициально?
Пауза в телефонной трубке длилась несколько секунд. Я слышал, как О’Мэлли перелистывает страницы блокнота.
— Есть подозрительные детали, босс. Карманы вывернуты наизнанку, но кошелек на месте, деньги не тронуты. Наручных часов Longines, которые Томми никогда не снимал, не обнаружено. Ботинки зашнурованы туго, что странно для утопленника.
Я вернулся к камину, коньяк в бокале оставался нетронутым. Картина начинала проясняться, и выглядела она крайне неприятно.
— Что говорят наши источники в полиции?
— Детектив Коулман из 1-го участка сообщил интересные подробности, — продолжал О’Мэлли. — Тело находилось в воде не более четырех часов, судя по состоянию. А последний раз Томми видели живым около шести вечера возле доков на Фронт-стрит.
— С кем он встречался?
— Вот тут самое интересное, босс. Бармен из таверны «Якорь» на Саут-стрит рассказал, что Томми пил там с двумя незнакомцами. Описание соответствует людям из Чикаго: акцент Среднего Запада, дорогие костюмы, один носил пробу из белого золота.
Кольцо замкнулось. Чикагцы не просто обнаружили нашего шпиона, они его устранили. И сделали это достаточно профессионально, чтобы избежать подозрений полиции.
— Патрик, что нам известно о последнем задании Томми?
— Он работал в Чикаго под видом торгового представителя компании «Эри Шиппинг», — О’Мэлли цитировал по памяти. — Должен был выяснить планы Нитти по экспансии на восток и детали союза с Мэдденом. Последняя телеграмма пришла позавчера из Чикаго, в ней говорилось о «многообещающих контактах».
Смерть Маккарти меняла расстановку сил кардинальным образом.
— Какие еще подробности передал детектив?
— Коулман упомянул, что свидетель с соседнего причала видел, как троица, Томми и двое незнакомцев, около семи вечера направилась в сторону Бруклинского моста. Больше их никто не видел. Через три часа тело нашли в реке.
— А что с документами Томми? Удостоверение личности, записи?
— Все при нем, но блокнот пропал. Томми всегда носил с собой маленький записной блокнот в кожаном переплете. Его не нашли ни в карманах, ни рядом с телом.
Это окончательно убеждало меня в том, что смерть Маккарти не случайность. Чикагцы получили доступ к его записям, а значит, знали о наших планах гораздо больше, чем мы предполагали.
— Есть ли основания полагать, что чикагцы знают о связи Томми с нами?
— Пока неясно, босс. Документы «Эри Шиппинг» выдержали проверку, компания существует реально. Но если в блокноте были записи о наших операциях…
— Тогда нам нужно срочно менять все планы, — закончил я его мысль. — Операция по столкновению О’Брайена с Нитти может быть скомпрометирована.
За окном проехал автомобиль Packard, его фары осветили заснеженную Парк-авеню.
— Что предпринимаем, босс? — спросил О’Мэлли.
Я вернулся к креслу и взял снифтер. Но затем отставил в сторону. Сейчас мне требовалась максимальная концентрация.
— Во-первых, усиливаем охрану всех ключевых людей. Если чикагцы готовы убивать, значит, перчатки сняты. Во-вторых, ускоряем операцию с О’Брайеном. Чем быстрее ирландцы поверят в угрозу со стороны Нитти, тем раньше начнется конфликт.
— А если О’Брайен узнает, что информация исходит от нас?
— Тогда мы получим войну на два фронта, — честно признал я. — Но альтернатива хуже. Если Нитти закрепится на Восточном побережье, нам конец.
О’Мэлли молчал несколько секунд, обдумывая сказанное.
— Босс, есть еще одна деталь. Коулман сказал, что на причале, где нашли тело, кто-то оставил букет белых роз. Полиция посчитала это случайностью, но…
— Но белые розы — это традиционный знак мафиозного убийства, — закончил я. — Кто-то хотел, чтобы мы поняли, что это не несчастный случай.
Звонок завершился обещанием О’Мэлли предоставить дополнительную информацию утром. Я положил трубку и вернулся к камину. Огонь почти прогорел, остались только красные угли, похожие на глаза хищника в темноте.
Смерть Томми Маккарти означала, что война между Нью-Йорком и Чикаго перешла в новую фазу. Теперь ставкой стала не просто территория или деньги, ставкой стала жизнь. И Фрэнк Нитти только что показал, что готов играть по самым жестким правилам.
Я допил коньяк и поднялся с кресла. Смерть Томми нельзя оставлять безнаказанной. Чикагцы начали игру не по правилам, и теперь получат ответ в том же стиле.
Глава 15
Прекращение огня
Первые лучи солнца пробивались сквозь высокие окна моего пентхауса на Парк-авеню, освещая хрустальные графины на баре и
