Оракул с Уолл-стрит 8 - Алим Онербекович Тыналин

Маргарет Синклер, моя помощница по европейским делам, встала от телефонного аппарата Western Electric, который занимал угол стола. Этот новейший аппарат с поворотным диском позволял совершать международные звонки, хотя качество связи оставляло желать лучшего. На ее лице читалось беспокойство.

— Сэр, я только что говорила с лондонским филиалом London County Bank. Они ужесточают условия для всех американских клиентов. Процентные ставки выросли на два пункта, требуют залогового обеспечения в размере ста тридцати процентов от суммы кредита.

Я поднялся и подошел к карте Северной Америки, висевшей на стене. Красные нити соединяли основные города — Нью-Йорк, Бостон, Филадельфию, Чикаго, Детройт. Это экономические артерии континента, и чикагцы пытались перекрыть мне к ним доступ через европейские банки.

— Это безупречно организованная во времени и пространстве атака, — констатировал я, проводя пальцем по линии железной дороги Pennsylvania Railroad. — Кто-то убедил европейских банкиров, что наши американские операции представляют повышенный риск.

Эллиотт листал второй документ:

— Германские банки ведут себя аналогично. Deutsche Bank требует переоформления всех аккредитивов. Reichsbank отказывается принимать наши гарантии без поручительства правительства США.

— А французы? — спросил я.

— Credit Lyonnais пока держится, но их представитель намекнул на «изменение конъюнктуры» и необходимость «пересмотра условий сотрудничества», — ответила Маргарет, проверяя свои записи.

Я вернулся к столу и взял в руки красный карандаш Faber-Castell. План экономического противодействия формировался в голове по мере анализа ситуации. Если чикагцы хотят играть на глобальном уровне, им предстояло познакомиться с истинными возможностями международного капитала.

— Эллиотт, какова общая сумма наших вложений в европейские банки на текущую дату? — спросил я.

— Два миллиона четыреста тысяч долларов в различных формах — депозиты, акции, облигации, — ответил он, быстро перелистывая страницы. — Плюс кредитные линии на полтора миллиона.

— Отлично. Начинаем вывод средств, — принял я решение. — Но делаем это умно. Не массовое изъятие, а постепенное перемещение капитала в американские банки, дружественные нашей организации.

Маргарет подняла голову от блокнота:

— Это может спровоцировать банковскую панику в Европе. Суммы слишком большие для одномоментного изъятия.

— И отлично, — улыбнулся я. — Пусть европейские банкиры почувствуют, что значит терять крупных американских клиентов. Когда их прибыли начнут падать, они пересмотрят решение о поддержке чикагских операций.

Эллиотт записывал мои указания:

— В какой срок?

— Две недели на полное перемещение средств. Но параллельно запускаем вторую линию атаки, воздействие на транспортную систему.

Я встал и подошел к шкафу красного дерева, в котором хранились контракты с железнодорожными компаниями. Pennsylvania Railroad, Baltimore Ohio, New York Central, все крупнейшие линии Восточного побережья имели деловые отношения с моими финансовыми структурами.

— Маргарет, свяжитесь с президентом Pennsylvania Railroad. Скажите, что нам требуется приоритетное обслуживание грузов, направляющихся на восток. Любые задержки составов, идущих из Чикаго, будут компенсированы нашими дополнительными заказами.

— Это может нарушить договоренности с чикагскими грузоотправителями, — предупредила она.

— Именно этого мы и добиваемся, — ответил я. — Если товары Нитти будут застревать на железнодорожных станциях Огайо и Пенсильвании, его операции станут нерентабельными.

Эллиотт открыл третью папку:

— А что с политическими связями? У нас есть контакты в администрациях восточных штатов.

Я задумался. Политическое давление могло оказаться эффективнее чисто экономических мер. Губернаторы штатов обладали широкими полномочиями в области контроля за транспортом и торговлей.

— Свяжитесь с губернатором Пенсильвании. Предложите дополнительное финансирование программ модернизации дорог в обмен на усиление проверок грузовых перевозок из Среднего Запада. Формальный повод — борьба с контрабандой алкоголя.

— Умно, — одобрил Эллиотт. — Усиленные проверки замедлят движение чикагских товаров, но формально будут направлены против всех нарушителей закона.

В офис вошел курьер Western Union с телеграммой. Маргарет распечатала конверт и быстро просмотрела содержимое.

— Сообщение от Артура Престона, он сейчас в лондонском офисе, — сказала она. — Банк Англии рассматривает возможность ограничения валютных операций американских банков на территории Великобритании.

— Это уже серьезно, — нахмурился я. — Если Банк Англии введет ограничения, остальные европейские центральные банки последуют его примеру.

Эллиотт убрал документы в папку:

— Что будем делать?

Я подошел к сейфу Mosler Double Guard, встроенному в стену офиса. Тяжелая стальная дверь открылась после поворота комбинационного замка. Внутри хранились самые секретные документы: договоры, банковские гарантии, списки политических связей.

— Используем тяжелую артиллерию, — сказал я, доставая папку с надписью «European-American Investment Trust». — Переводим два миллиона долларов через швейцарские банки напрямую американским компаниям, работающим в Европе. Обходим британскую банковскую систему полностью.

— Это дорого, — предупредил Эллиотт. — Комиссии швейцарцев составят не менее сорока тысяч долларов.

— Сорок тысяч за возможность продемонстрировать независимость от британских банков — дешево, — ответил я. — К тому же, швейцарцы оценят наше доверие и могут предложить более выгодные условия для будущих операций.

Настенные часы Tiffany Co. показывали половину одиннадцатого. За окнами Уолл-стрит наполнялась обычной утренней суетой: клерки спешили в офисы, автомобили Buick и Chrysler медленно продвигались в плотном потоке, газетчики выкрикивали заголовки.

— Итак, план действий, — подвел я итоги. — Эллиотт организует вывод средств из европейских банков и переводы через швейцарские каналы. Маргарет координирует давление на железнодорожные компании и связывается с губернаторами восточных штатов. Я займусь политическими аспектами операции.

— Временные рамки? — уточнил Эллиотт.

— Полномасштабная атака начинается завтра. К концу недели чикагские операции должны почувствовать давление на всех направлениях: финансовом, логистическом, политическом.

Маргарет записала последние указания в блокнот:

— А если Нитти попытается ответить симметрично? У него тоже есть связи в банковском мире.

— Пусть попробует, — улыбнулся я. — У него есть несколько банков Среднего Запада. У нас весь финансовый истеблишмент Восточного побережья плюс европейские связи. Это неравная борьба, и Нитти это скоро поймет.

Телефонный звонок прервал обсуждение. Маргарет сняла трубку и выслушала сообщение.

— Мистер Стерлинг, звонят из Guaranty Trust Company. Президент банка просит о срочной встрече. Говорит, что речь идет о вопросах международной безопасности.

— Договоритесь на послеобеденное время, — ответил я. — Очевидно, наши действия уже начали производить эффект.

Экономическая война набирала обороты. Нитти хотел проверить силу нью-йоркского капитала, теперь он получит полную демонстрацию этой силы.

Стрелки настенных часов в моем пентхаусе на Парк-авеню приближались к одиннадцати вечера, когда я наконец позволил себе