Меткий стрелок. Том III - Алексей Викторович Вязовский

Конверт был плотный, из дорогой бумаги цвета слоновой кости, с тисненой гербовой печатью, на которой красовался какой-то сложный вензель. Внутри я нашел листок бумаги, написанный на бланке с водяными знаками и строгим логотипом «J. P. Morgan Co.».

Это было письмо от самого Джона Пирпонта Моргана-старшего. Он отдавал должное моим достижениям на Клондайке, называл их не просто удачей, а выдающимися деловыми успехами и приглашал на встречу консорциума в Нью-Йорк, назначенную на двенадцатое января. Я поспешно посмотрел на календарь. До двенадцатого января оставалось чуть больше трех недель. Встреча планировалась для обсуждения Панамского канала. Морган хотел собрать пул инвесторов и профинансировать новое строительство.

Я читал дальше, и цифры, которые он приводил, впечатляли. Это был масштабный проект, который мог изменить мировые торговые пути. После провала французской попытки строительства канала, которая закончилась колоссальным скандалом и финансовым крахом, смета проекта выросла до двухсот миллионов долларов. Морган писал, что некоторая часть строительных работ уже выполнена, и права на них можно выкупить у обанкротившейся французской компании. Он добавлял, что американское правительство заинтересовано в софинансировании, а это, по его словам, должно было сократить риски и сделать проект более надежным. Особенно, если договориться с англичанами, у которых были свои интересы в Панаме и Никарагуа.

Я удивленно поднял бровь. Откуда такой интерес у правительства США, которое до сих пор не выказывало никакого желания влезать в эту авантюру? И тут меня осенило: война! Взрыв крейсера «Мейн» в Гаване, Испания входит в клинч со Штатами из-за Кубы! Вот почему правительство так заинтересовалось каналом — оно хотело иметь возможность быстро, без долгих переходов через мыс Горн, перебрасывать военные корабли из Атлантического океана в Тихий и обратно. Это было удобное решение, и я почувствовал себя невольным свидетелем большой игры, в которой я даже не был еще пешкой.

Морган приложил к письму подробные расчеты, основанные на доходах Суэцкого канала. Он приводил цифры по Панаме: до пятисот кораблей в год, валовый доход в два миллиона долларов, акционеры смогут делить по долям до семидесяти процентов прибыли. Остальное уходило англичанам и местным. В конце он упоминал, что в консорциум войдут такие акулы бизнеса, как Ротшильды, Вандербильты и Рокфеллеры. Эти имена звучали вполне авторитетно. Это были титаны, ворочающие судьбами целых стран и континентов. И я, Итон, в недавнем старатель с Аляски, был приглашен в их клуб.

Я сидел и размышлял, перечитывая письмо в который раз. Первое — меня позвали в высшую лигу мировых игроков. Пока еще на правах младшего партнера, который должен был просто «дать денег» и не лезть в большие дела, но все же. Второе — мне придется ехать в Нью-Йорк. Это был уже второй звоночек после разговора с адвокатом Дэвисом.

Я задумался насчет испанского кризиса. Ведь на нем можно было неплохо заработать. Война — это всегда большие деньги, особенно если ты на стороне победителя. Прикупить облигация правительства США, продать в короткую бумаги испанцев… А если еще сделать это с плечом! Т. е. на заемные средства. Тут можно сделать несколько иксов и удвоить состояние.

Но Панамский канал? Его строительство будет сопряжено с такими трудностями, что смету превысят в несколько раз. Болота, болезни, технические трудности — все это сделает проект настоящей черной дырой, которая высосет из инвесторов все деньги. Прибыли от него придется ждать очень долго, как бы даже если не в следующем столетии. Но сразу отказываться было нельзя, так не играют. Я должен был тянуть время, показать, что я заинтересован, но осторожен. Дайте больше цифр, давайте обсудим договор… Да, так можно, это поймут.

Я пошел искать Марго. Она сидела в гостиной, вышивая что-то на пяльцах, и выглядела так спокойно и безмятежно, что мне не хотелось нарушать эту идиллию. Но я все же решился и показал ей письмо. Она прочла его внимательно, и ее глаза, обычно такие спокойные, заблестели от волнения.

— Итон, это же невероятно! — воскликнула она, отложив вышивку. — Тебя позвал сам Морган! Это огромная возможность!

— Ты так думаешь? — спросил я, пытаясь скрыть свои сомнения. — Очень рискованное дело, Марго.

— Рискованное? — она улыбнулась. — Да, конечно. Но ты никогда не боялся рисковать. Вспомни, ты отдал последнее и поехал на Клондайк, хотя все говорили, что это безумие. И теперь сам Джон Морган зовет тебя в свой «клуб». Это твой шанс, Итон. Я всегда знала, что ты добьешься большего, чем просто золото на Аляске.

Я почувствовал, как ее радость передается мне. Она была так счастлива за меня, так горда. Я обнял ее и поцеловал, вдохнув запах ее волос.

— Я думал, ты будешь против, чтобы я уезжал. — сказал я, уткнувшись лицом в ее плечо.

— Против? — она рассмеялась. — Нет, Итон. Это твой шанс. Наш шанс!

Мы отпраздновали эту новость, я написал письмо Моргану, что приеду на встречу и почти сразу мы окунулись в предпраздничную суету. Сначала наступило Рождество. Дом наполнился ароматами ели, имбирных пряников и свежей выпечки. Марго украшала дом, развешивая по стенам гирлянды из красных ягод и веточек сосны, а я, вспомнив традиции своей прошлой жизни, приготовил на всех оливье. Cам пошел на рынок, купил овощи, вареную курицу, картошку, горошек, морковь, яйца. Сделал майонез. Благо смешать яичный желток, горчицу, лимонный сок, растительное масло было не так уж и сложно. Единственное, чего не было — соленых огурцов. Их даже нечем было заменить. Для свежих было не сезон, солений в Портленде тоже не наблюдалось.

Все это было нарезано на мелкие кубики, смешано с майонезом, и уложено в большую салатницу. Семья была в восторге.

— Что это, Итон? — удивленно спросила Марго, попробовав салат. — Очень вкусно, но я никогда такого не ела. Не подозревала в тебе таких талантов!

— Это традиционный русский салат, — объяснил я, и на меня нахлынули воспоминания. — Моя мама всегда готовила его на Новый год. У нас дома это был главное блюдо на праздничном столе.

— Ты все еще хочешь поехать в Россию?

Ну как ей объяснить⁇ Как донести до неё это чувство, этот зов, что не даёт мне покоя ни днём, ни ночью? Она смотрит на меня своими большими, голубыми глазами и не понимает. Она видит наш дом, наши корабли в затоне, Портленд. Она видит