Рывок в будущее - Владимир Викторович Бабкин
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ГУБЕРНИЯ. СТРЕЛЬНА. 1 августа 1746 года.
– Карл, ты скотина неблагодарная.
Насмешливый взгляд чёрных умных глаз был мне ответом.
– Не хочешь, значит, перехочешь. Иди отсюда.
Но, мои слова не возымели никакого эффекта.
Пожимаю плечами. Тоже мне, друг по разуму.
Обжигаясь, вытаскиваю из золы несколько картошин и с наслаждением разламываю одну из них. Запах детства. Как я любил вот так, посидеть у костра, запечь картошку. И семейно сидели, и с мальчишками, да и сам сидел. И с Иринушкой своей.
Помню, для меня сжигание собранного с поля хвороста уже было праздником предвкушения.
Поодаль стояли группой местные крестьяне и с любопытством смотрели, гадая, подохнет Цесаревич или нет. А то вон и чёрный ворон прилетел. Поживу чует.
Не дождётесь. И вы не дождётесь и Карл не дождётся.
А картошечка замечательная. Эх, надо было мясо замариновать и шашлыки устроить. Не сообразил. Ладно, картошки у меня сейчас много. Её всё равно никто, кроме меня, не ест.
Позади процокали множество копыт. Не оборачиваюсь. Тут ведь не проходной двор. Владетельное имение Императрицы. Кто попало тут конно и оружно табунами не шляется. Если ко мне, то сейчас увижу кто и узнаю зачем.
Рядом на бревно усаживается Разумовский.
– Здравствуй, Пётр.
Киваю.
– Здравствуй, Алексей. Какими ветрами?
– К жене приехал.
– Причина уважительная.
– Чего грустный?
Пожимаю плечами.
– Убрали урожай картошки. Так даже не украли ничего. Вон, собрались, смотрят – помру я сразу или помучаюсь для начала.
Смех.
– А ты не помрёшь? А то Лисавет с меня шкуру спустит, что я допустил сие. А то случаи были.
Качаю головой.
– Не помру. Вы просто не умеете её готовить. Угощайся.
Снова смех.
– Я лучше доктора кликну.
Вытираю нос грязной в золе рукой.
– Я и сам тут доктор хоть куда.
Кивок.
– Это да. Красавец ещё тот.
– Завидуй молча. С чем пожаловал? Ну, кроме, как к жене.
– Был давеча в твоём хозяйстве.
– В каком из?
– В порту. Смотрел, как готовится твоя Вторая Антарктическая экспедиция.
Киваю безразлично.
Первая Антарктическая окупила все затраты. Новую Зеландию Калмыков и Несвицкий обошли, юго-восточное побережье Австралии описали. Южные Русские Большие и Малые острова открыли, вот до Антарктического полуострова от них наши не пробились. Но, в этот раз, точно дойдут. Зря что ли, новоземельских ненцев с их собачьими упряжками им ищут?
Соймонов в Патагонии «обустраивать базу» с двумя судами остался. Калмыков в конце мая назад экспедицию привел. Императрице отчет и изысканное сдал. Полного адмирала и графа получил. Но, на доклад в Русском Географическом Обществе его здоровья уже не хватило. Четверть состава экипажей тоже забрало море. Расстроило это меня. Хоть и понимаю, что за великие открытия надо кровью платить.
Но, доля капитана и правителя сие без лишних чувств принимать.
– Я-то думал ты делом был занят. Им ещё далеко до весны. Соберутся. А я вот сегодня у Матушки опять в отставку просился. Не отпустила. Так что, я всё ещё генерал-губернатор Санкт-Петербурга и всея губернии.
– Оттого у тебя приступ меланхолии?
– Да, друг мой. Испытываю острый приступ безнадёжности касаемо порученного мне дела. Завтра подует бодрый западный ветер и вновь будет всё то же самое. Ну, может с меньшими потерями, но, то же самое. Дед выбрал плохое место для столицы. Я понимаю его логику и во многом согласен с ней. Как выход в Балтику – место хорошее. Нужное, прямо скажем. Но, планировка столицы вообще никуда не годится. Плясали от Петропавловской крепости. С ней-то всё хорошо, спору нет. Но, остальной Петербург… Будет город топить раз за разом. Уверен, что это далеко не худшее наводнение. Я тут посмотрел давеча отметки уровня воды, которые ставили местные финны. Местами на три-четыре фута выше, чем было в этот раз. Ты понимаешь, что это значит. Город уйдёт под воду если не весь, то точно добрая половина. А генеральный план развития Петербурга начертан и Высочайше утверждён так, как будто этой проблемы вовсе не существует. Всё, что мы сейчас восстанавливаем, всё опять будет смыто и много людей погибнет. Нам нужен новый Генеральный план развития города, а не план 1737 года. Вот спрашивается, только что тогда прокатились два наводнения 1736 и 1737 годов. Но, план снова утвердили без учёта печального опыта. Сейчас у нас два наводнения августа и сентября 1744 года, и мы всё равно с упорством пытаемся строить по плану 1737 года. Обожглись же!
Я замолчал, ковыряя прутиком золу.
– Матушке говорил?
Киваю.
– Говорил. И не один раз уже. Но… – Развожу руками. – Матушка говорит, что изменить план сложно и дорого. Что Петербург в основном построен. По крайней мере центральная часть. Не переносить же город в другое место. А я не вижу причин слепо следовать плану. Большая часть столицы ещё не построена. Лишь обозначена на плане. Давайте укрепим и обезопасим что уже построено. Поднимем высоту набережных, построим стены вокруг уже возведённых зданий или целых кварталов, так чтобы легко было запереть от прибывающей воды. Сделаем островки. Нужны каналы отвода воды. Хорошо бы дамбу поперёк моря, но мы её ещё лет двести не построим, нечего и фантазировать.
Разумовский молчал. Потом спросил:
– Насколько поднималась вода раньше?
– Где-то на десять футов.
Тот лишь крякнул.
Да, три с половиной метра – это не шутки. Стены – это прекрасно, но весь город либо у рек, либо на каналах. Красиво дед подражал Голландии, кто спорит. Но, у нас ведь не Голландия. Другие условия. У нас не Амстердам и не Венеция.
– Что предлагаешь?
– Разработать и принять новый генеральный план. Сдвинуть город на более высокое место. Собирались строить новый Зимний дворец? Так давайте построим его там, дальше. И привяжем новый генплан к нему. Я и свой новый Итальянский дворец хочу строить в другом месте. Где, не топит гарантированно. В Старом Петербурге можно оставить что есть. Что можно – перестроить, подняв цоколи и запретив строить одноэтажные жилые дома. Новые дома, особенно хозяйственные, сразу строить на сваях. Новый же Санкт-Петербург строить с учётом всего опыта. Красиво и современно. И безопасно. Не позднее 1750-года нужен новый генеральный и перспективный план развития столицы. Нужно пригласить архитекторов и инженеров с опытом строительства подобных городов. В Европе их немало. Там тоже затопления и разливы рек не редкость.
Разумовский покачал головой.
– Пётр. Это
