Рывок в будущее - Владимир Викторович Бабкин
– Довольно обидны ваши слова, сударыня. Зачем бы мне эта рисовка? У Ефимыча, как раз, полная сума. Я же охотник весьма посредственный, что бы обо мне мои подданные не говорили, и как бы мои подвиги под Гельсингфорсом не превозносили. Единственная удачная охота для меня – это приз женитьбы на тебе.
Лина встала со своего кресла и подняла мою тушку из моего.
– Так я твой приз?
Сказано томно и игриво. Настроение у неё хорошенько хорошо неудовлетворённое.
Киваю.
– Лучший на земле. И ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
– Не богохульствуй. Гордыня – смертный грех.
Долгий поцелуй.
– Уходим или приказать подать чай?
Качаю головой.
– Уходим. Они всё равно не умеют готовить вкусный чай…
…
Через пару часов, когда все наши внутреннесемейные процедуры были в целом завершены, мы вновь вернулись в наши кресла в уютном саду.
Чай я таки заварил собственноручно и можно было наслаждаться моментом.
Княгиня поинтересовалась:
– Ты вчера ездил в Петербург. Вернулся поздно и я уже спала. Что-то случилось?
Неопределённо пожимаю плечами, стараясь не расплескать чай из чашки.
– Солнце, как ты знаешь, Матушка наша на сносях.
Кивок.
– Знаю. Сама такая.
– Я люблю тебя и жду благополучного разрешения от бремени.
– Я каждый день молюсь Богу и Богородице об этом. Так что там Матушка?
– Даже не знаю что и сказать. Просто срок подходит. Пора ей вот-вот. Но, Матушка слишком набрала вес опять. Даст Бог, всё пройдёт хорошо. Но, она волнуется. Меня к себе она не подпускает, у неё собственные Лейб-Медики и Лейб-Акушеры. Поэтому я могу судить только с их слов, а мне, как ты понимаешь, всего не говорят. Этика, врачебная тайна и всё такое. Не дай Бог что, я даже не имею всей полноты картины.
* * *
Лина помолчала. Любой доктор, прежде чем назначить лечение, выясняет всю предысторию, включая что пил пациент, что ел, когда и как ходил в уборную. И всё прочее. Какое лечение было назначено ранее, что пациент принимал в этот день и ежедневный курс лечения. Фамилию лечащего врача, и, желательно, его профессиональную репутацию. Быстрый опрос. Симптомы. Личная пальпация тела пациента. А уж предродовая беременность…
Делали ли всё это с Императрицей? Вероятно. Но, это не точно. Это не первые её роды. Но, Петер чем-то явно обеспокоен.
Великая Княгиня невольно положила ладонь на собственный живот.
«Пресвятая Богородица, помоги Матушке. И мне помоги. Я тоже очень боюсь. Уповаю на Петера, науку и на Тебя, Пресвятая Дево».
Лина каждый день в храме. И молится ночью пред иконами. Когда-то она даже фрондировала своей образованностью. Но, стоило ей понести, как всё в её душе поменялось. Да, она медик и учёный. Но, она и женщина. Сосуд для Плода. Она – Носительница будущей Жизни.
О том молитвы её.
Петер так ждёт и надеется.
Важно ли это для него политически? Да, важно, но Каролина была уверена, что Петер думает об этом в самую последнюю очередь.
Прибежала Катенька. Точнее, первым прибежал её мопс, убегая от своей хозяйки. Той было весело, и девочка даже не подумала поздороваться. Просто ухватила яблоко из чаши с фруктами и убежала за собачкой своей дальше. Ей можно. Да и взрослым тоже. Успенский пост кончился, сегодня уже Хлебный спас.
Проводив взглядом воспитанницу, Петер заметил:
– Вроде, освоилась?
Лина кивнула.
– Дай Бог.
Интересно, как там её брат?
Кто для них Катенька? Ну, если выбросить из головы всяческий мусор о том, кто, как и при каком условии будет наследовать Престол, вдруг что? Нет, Лина вовсе не воспринимала Катеньку, как свою дочь. Её статус в семье ясен и определён изначально – воспитанница. Родня. Но, не дочь. Но, хорошая и умная девочка. Очень несчастная по жизни. И не она в своих несчастьях виновата. В Европе бы её уже давно задушили подушкой. Нет ребёнка – нет проблемы.
Но, Матушка и Петер слишком порядочные и Богобоязненные люди, чтобы просто приказать убить ребёнка. Петер зимой ей задал прямой вопрос – готова ли она приказать задушить Катеньку? Нет. Она не смогла.
Господи Боже, почему власть так жестока? Чем выше поднимаешься, тем беспощаднее. Это кара Твоя, Господи? За гордыню нашу? Возомнили о себе?
Но, они ведь не безжалостные твари. Даже Матушка не смогла просто взять и убить детей Леопольдовны. Та же Катенька бегает в цветущем саду за своим мопсом, а не лежит в могиле. Хорошо если мраморной, а ведь вполне могла лежать и в придорожной канаве, как мёртвая крепостная потеряшка. Без отпевания. Закопали бы. И не искал бы никто. Но, Петер решил взять опасную девочку к себе. И воспитывать, как собственную дочь.
– О чём задумалась, любовь моя?
Петер явно заметил её настроение и ему не понравилось.
– Думаю вот, что заказать тебе на обед. Или самой приготовить?
Но, муж не был преисполнен игривости.
– Ты, как себя чувствуешь? Запахи всякие не беспокоят?
Жена Наследника Престола покачала головой.
– Пока нет. Даст Бог, я переживу начальную стадию беременности без этого. Но, на всё воля Его. Я выдержу. Не волнуйся.
Ураган, именуемый Катенькой, вновь ворвался на поляну. Куда делось яблоко осталось невыясненным. Девочка на секунды остановилась у стола, нахватала в рот клубники и побежала дальше.
Лина усмехнулась. Нет, она грешит. Катенька – хорошая девочка. Умненькая и даже красивая. А не слышит, так на всё Воля Господа нашего.
– Скажи, любимый муж, а как ты относишься к ма́ульташен, хмм, пельмен’йам⁇
* * *
Распогодилось. Мы перенесли трапезу в дом. И только подали чай, прилетел запыхавшейся вестовой.
– Ваше Импе…ратоской Высочество, – глотая воздух начал он, – Петербурх топит!
– Седлайте коней, – кричу появившемуся за гостем шталмейстеру, – верховых! Быстро!!!
Останавливаю жестом Лину.
– Присмотри здесь за всем, дорогая, – ей таких зрелищ сейчас не надо. Гибнущая под водой столица – это не райские кущи обозревать. Пусть с Катенькой мопса гоняют по саду.
А мне пора. Я – Цесаревич, и не Царское это дело, когда твой город топит, чаи гонять.
* * *
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ОРАНИЕНБАУМ. 8 сентября 1744 года.
Сегодня у меня выходной. Суббота. Осенины – Рождество пресвятой Богородицы. Государыне по всем срокам на следующей неделе рожать. Вызвала-таки она с утра Лину посоветовать что, или посоветоваться по поводу чего-то. А Разумовский сегодня вот у меня. Мы вместе выгуливаем наш детский сад. Катенька с Марийкой Закревской бегают за мопсом. А мальчишки при нас. Мишка Разумовский,
