Вне закона. Мемуары - Сажи Зайндиновна Умалатова
Нам ничего не оставалось, как вернуться в подъезд. На первом этаже открылась дверь квартиры, вышли двое мужчин. Увидев нас, они застыли на месте.
- Пустите хотя бы на час, - попросила я.
Первый мужчина наотрез отказался и закрыл дверь.
Я попросила второго:
- Дайте хоть что-то, чтобы покрыть голову.
- Вам что ни дай, все равно вас узнают! - ответил мужчина.
- Ну, дайте мне любую тряпку, которая вам не нужна! Я закрою лицо и волосы, иначе мне отсюда не уйти! - в отчаянии снова попросила я.
Он сказал, что пойдет посоветоваться с женой. Советовался он очень долго. Мы почти отчаялись. Саенко, не дождавшись, вышел из подъезда. Мы остались с Иваном Арчиловичем. Он был плох после избиений, но старался держаться. Наконец, вышел тот мужчина и «обрадовал»:
- Жена против...
- У меня есть восемь тысяч рублей, я отдам их вам, дайте тряпку или пустите нас хотя бы на час, пока все успокоится, -попыталась я уговорить мужчину.
- Ладно, пойду еще раз посоветуюсь, - и снова зашел в квартиру. Через некоторое время действительно вынес большой новый кусок материи в виде платка. И снова я его попросила пустить нас хотя бы на час. Он опять пошел советоваться с женой. Через некоторое время вышел и сказал:
- Мы вас знаем! Пустим только вас!
- Это невозможно. Я одна не пойду! - ответила я.
После очередной серии переговоров и согласований с женой мужчина согласился пустить нас на один час. Я хотела было шагнуть в квартиру, как обнаружила, что одна. Рядом со мной стояла лишь сумка Саенко.
- Вы можете чуть-чуть подождать? Я выйду, посмотрю, где мои товарищи, - сказала я и вышла во двор. Видно, я была настолько увлечена переговорами, что не заметила, как из подъезда вышел и Иван Арчилович.
Во дворе меня встретили подозрительная тишина и мрак. «Неужели Саенко и Шашвиашвили меня бросили?» - подумала я. Отошла от подъезда и стала вглядываться в черноту ночи. Подавать голос было небезопасно. Я решила: будь что будет, надо попытаться выйти. Вдруг я заметила, что в мою сторону движется какая-то фигура. Кто? Различить невозможно. Можно было сделать шаг назад, в подъезд, но я осталась, от судьбы не уйти. По счастью, это оказался Иван Арчилович.
- Я уж подумала, что вы меня бросили! - сказала я.
- Да нет! Я искал Саенко и не нашел, - ответил Шашвиашвили.
Я тогда поняла, что Иван Арчилович - человек с чувством высокого достоинства, не способный на предательство.
Мы вдвоем вошли в квартиру. Хозяин честно предупредил:
- В полночь будет зачистка, если придут за вами, покрывать вас не будем.
Я, как и обещала, отдала ему все деньги, что у меня были с собой. Как выяснилось из его рассказа, они бывшие «афганцы».
О Боже, чего только мы не услышали о себе в ту ночь! Хозяин досыта накормил нас обвинениями. Живописал, как бы он поступил с защитниками Верховного Совета, будь он на месте военных. Ему казалось, что меры, которые применили к нам, слишком мягкие.
- Лучше быть мертвым! - отчаянно произнес Иван Арчилович...
Жена хозяина тоже вела себя нервно, упрекала мужа за то, что он впустил нас, и между ними завязалась перепалка.
Я не выдержала:
- Спасибо вам за приют. Мне не хотелось бы, чтобы из-за нас вы с женой конфликтовали. Мы пойдем. Убьют так убьют.
- Погодите, - устыдился хозяин. - Если еще через час никто за вами не придет, можете остаться на ночь.
Выхода не было, мы остались до четырех часов утра. Все это время хозяин продолжал нас отчитывать, не предложив даже стакана воды.
Город до рассвета был отдан на откуп бесчинствующим военным. Периодически мы слышали за окнами крики людей, которых грабили, стоны тех, кого избивали. То была страшная ночь.
На рассвете мы расстались с «гостеприимными» хозяевами и ушли. На прощанье я сказала, что, если когда-нибудь смогу им помочь, буду счастлива. Несмотря ни на что, я очень благодарна этим людям. К сожалению, не знаю, как их зовут.
Москва в этот час являла собой печальное зрелище. Растерзанная, поруганная, преданная, со следами былого величия и былой красоты. Когда мы вышли на улицу, мне показалось, что я попала в Зазеркалье, откуда нет и не может быть выхода. Никогда и никому. Я поехала к друзьям забрать свою дочь.
... На зов звонка дверь квартиры открыла моя дочь. Открыла мгновенно: она стояла за дверью, в ожидании вслушиваясь в тишину тревожного утра.
Радостно улыбаясь и одновременно всхлипывая от счастья и пережитого страха, она прыгала вокруг меня и говорила: «Я знала! Знала, что ты придешь! Я знала, что они врут, что найден твой труп!» Оказывается, ночью передали по радио, что обнаружено мое тело. И дочь слышала это. Слышала, но не верила. Мне тотчас вспомнилось, как в зале заседаний во время обстрела здания Верховного Совета дочка привиделась мне именно так, как я воочию видела ее сейчас - заплаканной от счастья. Наверное, это Бог в том кошмаре поддерживал мой дух, показав через настроение дочери, что со мной все будет хорошо.
Дочка кружилась вокруг меня, рассказывая, как прожила эту ночь. Желая помочь, она сняла с моего плеча
