Вне закона. Мемуары - Сажи Зайндиновна Умалатова
- Иван, ты же сибиряк, сделай это!
Поехали вчетвером: Николай Павлов, Юрий Слободкин, Иван Шашвиашвили и председатель Киевского райсовета Владимир Полунин. Особенно хочу отметить поступок Полунина, который, вызвавшись остановить колонну танков, предоставил для этой рискованной поездки собственный автомобиль, причем сам же сел за руль. Трудно даже вообразить себе в современной России чиновника с подобной гражданской позицией. Как сложилась судьба этого смелого человека, неизвестно, но была информация о том, что Боксер со своими «бейтаровцами» задержали его 5 октября 1993 года...
На посту ГАИ Иван Шашвиашвили поинтересовался, проходила ли военизированная колонна.
- А ты кто такой? - подозрительно спросил милиционер.
- Так, прохожий, - пожал плечами Иван Арчилович.
- Никакой колонны здесь не было, - ответил гаишник.
Решили ехать дальше. Через 3-4 км показались огни движущейся колонны, которая шла расстреливать Верховный Совет.
Четыре человека всерьез вознамерились остановить Кантемировскую дивизию, чтобы тем самым предотвратить расстрел Верховного Совета. Они были уверены, что, обратившись к военным, раскрыв им глаза на происходящее, можно будет избежать кровопролития.
Ивана Шашвиашвили предупредили, что колонну ведет заместитель министра обороны Российской Федерации Кондратьев. Депутаты вышли из машины, завидев колонну, и Николай Павлов через мегафон обратился к военным:
- Братцы, там, в Верховном Совете, собрались защитники Конституции! В них нельзя стрелять!
В этот момент пулеметный ствол идущего впереди бронетранспортера стал опускаться в направлении депутатов. Милиционеры подняли крик.
- Мы не знали, что к тому моменту уже был введен режим чрезвычайного положения в Москве, а значит, стрелять можно без предупреждения. Мы поняли, что ситуация стала крайне опасной, и, можно сказать, простились с жизнью, - рассказал позже Иван Арчилович, - но милиционеры, арестовав нас, по сути, спасли нам жизнь.
- А ведь когда-то трое большевиков разоружили кремлевский полк, - разочарованно скажет на это генерал-полковник, командующий войсками Приволжско-Уральского военного округа Альберт Михайлович Макашов, когда гонцы вернутся в Белый дом. Иван Арчилович долго будет переживать, что не смог повернуть вспять колонну. Он, как и многие порядочные люди, не хотел, чтобы пролилась кровь.
...Что касается Альберта Макашова - про него много чего говорили. Но я видела его в деле. И точно знаю, что, когда от него требовалась помощь, он ее оказывал. Бескорыстно и решительно. Альберт Михайлович боролся за сохранение Советского Союза и России не ради имиджа, а по велению души. Он не способен предать ради власти или материальных ценностей. Когда нависла угроза над страной, он был именно там, где больше всего было нужно.
В 6.45 утра на Калининском проспекте появилась первая группа БТРов. Мы с Илюхиным Виктором Ивановичем, бывшим работником генеральной прокуратуры СССР, услышав гул, приникли к окну.
- Они не будут стрелять! - не веря своим глазам, в ужасе произнесла я.
- Нет, Сажи, они будут стрелять, - глухо отозвался Илюхин.
В ту же минуту прогремел выстрел. Удар пришелся по палаткам, которые стояли вокруг Верховного Совета. Оттудаполетели тела. В палатках было очень много молодых людей. В одной из них, в частности, находились парень с девушкой, чьи имена для нас навсегда останутся неизвестными. Эти ребята были из Ленинграда, они приехали в Москву защищать справедливость и страну. Тут познакомились и полюбили друг друга. В один из дней на Горбатом мосту они подошли к депутату Ивану Шашвиашвили с просьбой помочь зарегистрировать их брак. Он согласился и повел ребят к заместителю председателя Верховного Совета Агафонову:
- Их надо обручить!
Почему ребятам захотелось пожениться именно так? Может быть, они считали, что брак, заключенный в экстремальных условиях, на волне проявления в человеке лучших качеств и сильных чувств, будет крепче? Не знаю. Но первый выстрел из БТРа пришелся именно по ним.
БТРы подходили все ближе и брали в кольцо здание Верховного Совета. Появились и вертолеты. Именно они начали стрелять огнем по Белому дому и подожгли его.
Стрелять начали со всех сторон. Снизу - танки, сверху -вертолеты. Ситуация складывалась очень серьезная. Я решила спуститься вниз, убедившись, что наверху уже никого не осталось. И, к своему удивлению, на лестничной площадке увидела большое количество молодых, рослых, под два метра, ребят.
Потрясающий факт: такой мужской красоты, исполненной мужества и благородства, как у них, я никогда прежде не видела. Невооруженным глазом было видно, что это не рядовые люди.
Недаром говорят, что, когда надвигается беда, спасать и защищать идут самые лучшие, самые красивые люди. Остальные отсиживаются, выжидают. Тем и опасны войны и конфликты, что в них погибают лучшие, цвет нации. Любая война заканчивается за столом переговоров. Так не проще ли до начала боевых действий обсудить за этим же столом все спорные моменты? Не верю, что таких прописных истин не понимают облеченные властью мужчины. Однако продолжают снова и снова развязывать войны, создавать горячие точки, обрекая генофонд своих стран на уничтожение. Увидев этих парней, я улыбнулась.
- Сажи, ты даже и сейчас улыбаешься! Ну что, победим? -спросил один из них.
- Конечно, победим! - попыталась я придать голосу легкость и непринужденность.
- Нет. Ты знаешь, что не победим! И мы знаем. Хотим, чтоб ты знала, и все ребята подтвердят: мы давно поняли, что нет смысла здесь оставаться. Но всякий раз, когда мы собирались покинуть это здание, возникал вопрос: как мы можем уйти, если Сажи улыбается и вселяет надежду? Мы не имеем права! И приняли для себя решение уйти в том случае, если уйдешь ты! Из-за тебя мы здесь и остались.
И, поведя рукой над всеми, сказал:
- Все ребята это подтвердят.
Это прозвучало так неожиданно, так трогательно, что я растерялась и на миг застыла от этого признания.
- Ребята, мы все равно победим. Вы не отчаивайтесь.
-А мы-то что...
Я понимала, что в этот день, оставаясь вопреки воле Ельцина защищать Верховный Совет, эти достойные люди теряют положение, должности, перспективы... Сегодня я обращаюсь к ним со страниц этой книги.
Ребята, вы не можете не помнить тот момент: пожалуйста, отзовитесь! Я так хочу вас видеть! Ни на одну минуту я не забывала те страшные дни и ваши слова, которые долгие годы поддерживают меня. Я верю в то, что непременно найду вас. Мне так важно знать, все ли у вас в порядке! Как сложились ваши судьбы? Отзовитесь, пожалуйста!
...Я спустилась в 20-й подъезд. Там уже было очень много раненых, которых заносили с улицы. Это было страшное зрелище. А что творилось на улице, описать
