Операция «Северные потоки» - Ирина Владимировна Дегтярева
— А ты знаешь, что наши английские друзья из британского посольства в Москве встречались не только с агентами ГУР МО, что по твоей линии, но и с ребятами из Духовного управления мусульман, экспертами по Ближнему Востоку, специалистами по исламу? По-видимому, хотят оказывать давление на мусульман России, чтобы сеять межконфессиональную рознь. К тому же, как я думаю, они имеют контакты со спящими боевиками исламистских ячеек российского розлива.
— Знать-то о встречах знаю, доказать бы… Не про исламских лидеров, это твоя забота, а я о своем, о наболевшем… — Ермилов помолчал и решился: — Егоров сейчас задержан в Стамбуле, по-видимому, полицией. Ведутся переговоры по линии спецслужб и по дипломатической. Но мы ничего толком не знаем.
Горюнов встал и закурил, прошелся между коек, пытаясь осознать услышанное. Потом повернулся к Ермилову:
— Что за фигня? Чего он там делал? Он что, в нелегалы заделался? Почему по линии спецслужб? Они что, знают что у них в руках российский контрразведчик?
— Не в этом дело. Спецслужбы подключились по другому вопросу и другому человеку. — Ермилов в общих чертах обрисовал ему ситуацию. — У тебя же есть там связи. Ты не мог бы что-нибудь разведать? — Он знал, что у Горюнова тесные контакты с боевыми группами РПК, которые подпольно действуют в том числе и в Стамбуле. А у тех, в свою очередь, есть подкупленные полицейские.
— Попробую, если он в самом деле в полиции. То, что подключились спецслужбы, плохо, но я так понимаю, это было еще до задержания? Могут привязать к делу и Егорова. Тогда дело дрянь.
— Нет, по нему переговоры идут только по линии Генконсульства, по дипломатической, как о российском гражданине. Он вроде как случайный человек, оказавшийся в доме задержанного.
— Какая фамилия там у Егорова?
— Шаров Андрей Иванович. Главное, не напортить. Не обратят на него особое внимание, если им поинтересуются?
Горюнов отмахнулся и вышел из модуля, оставив Ермилова в одиночестве минут на сорок. Когда вернулся, сказал только:
— Теперь подождем. Сегодня здесь переночуем, а завтра с тобой мотнемся в Латакию. Мне сообщат, если будут новости, не волнуйся.
Турция, г. Стамбул, камера предварительного заключения
Ковер на полу, красный, с геометрическими фигурами, трехъярусные койки по трем стенам, серые одеяла и тряпье заключенных, развешенное по металлическим спинкам и перекладинам кроватей. В камере тридцать два человека. Большинство сидят на полу и общаются. Егорову разговаривать тут не с кем, по-турецки он ни бельмеса не понимает. А местные ребята примерно так же разговаривают по-английски. Есть тут и курды, но эти держатся особняком, хотя разговаривают тоже по-турецки.
Демченко определили в другую камеру, и Вася опасался за его психическое здоровье после того, что увидел в квартире, когда туда поднялся.
…Попав внутрь, Василий услышал завывания более четко, они доносились из глубины комнаты. Там виднелся слабый свет. Он поостерегся позвать Влада, а вдруг в квартире чужие? Так еще есть шанс удрать, дверь-то входная, вот она, сзади, в метре от него.
Сделав еще несколько шагов, Вася увидел что-то непонятное. В первое мгновение психика, оберегая хозяина, не сформировала увиденную картинку в четкий образ.
На полу сидел Демченко, издавая периодически стоны, рядом лежало нечто, что Василий, все же включив профессиональное здравомыслие, опознал как изуродованный труп женщины. Кровь была повсюду, в том числе и на Демченко. В первый момент Вася даже не понял, чем могли быть нанесены такие раны. Затем увидел на стене поверх ковра целый арсенал колюще-режущих предметов. Один клинок валялся около письменного стола в луже крови.
«Живописно», — подумал Егоров, чувствуя, как волосы на затылке буквально шевелятся от увиденного.
— Влад, надо срочно уходить! Тебя хотят подставить, — быстро сказал он. — В тюрьме тебе делать нечего. Забирай паспорт и едем…
Демченко оставался заторможенным. Егоров даже подумал было, что Влада чем-то подпоили. Хотя он не исключал и просто сильное нервное потрясение. В любом случае смог достучаться до Влада только минут через десять. Тот не реагировал ни на какие просьбы и даже тычки.
Демченко вряд ли слышал, что ему говорят. Это уже был не тот человек, которого Егоров увидел впервые на видеозаписи, сделанной УФСБ по Черноморскому флоту. Ни той вальяжности, ни той самоуверенности… Горе и подавленность.
Дождались… По лестнице загрохотали ботинки полицейских.
Теперь камера предварительного заключения. Толпа турок вокруг. Утешала только мысль, что Титова на свободе и она сделает все правильно. Главное, что свои будут знать, где он.
Егорова здорово напрягло, когда доктор, осматривающий его, перед тем как поместить в камеру, обнаружил на нем два шрама от огнестрелов — на лопатке от винтовочной пули и на руке от пистолетной. Обычный парень из России, приехавший в Турцию с женой, программист, как следовало из их легенды, с четкими следами огнестрелов и привычным ушибом плеча от работы с винтовкой. А уж если бы взяли соскоб с ладоней — там и въевшийся порох, и оружейная смазка…
Василий с замиранием подумал, что напрасно снисходительно думал о том, что Горюнов «погорелец». Петр все же работал очень много лет. Однажды во время посиделок на кухне Васиной хрущевки, раздвигая белье, висевшее под потолком кухни, изрядно выпив и очередной раз собираясь закурить около приоткрытой форточки, Петр сказал:
— Это тебе не тюрьма в Пакистане…
Они тогда говорили о задержанном предателе, содержащемся в «Лефортово». Вася утверждал, что для лощеного дипломата, который ездил по заграницам, сиживал с высокопоставленными чиновниками разных стран на приемах, «Лефортово» — это уже серьезное наказание и испытание. Вот Горюнов и выдал про тюрьму в Лахоре.
А в форточке, как открытка московской прошлогодней осени, двор, заросший тополями, и хоккейная коробочка.
Этот вид, засевший в памяти, курящий Горюнов и его слова, которые Вася повторял как заклинание: «Это тебе не тюрьма в Пакистане», успокаивали, напоминая, что даже из самых безвыходных ситуаций есть выход, и красный ковер с геометрическими фигурами и несколько турок, сидящих на ковре, — это не последнее, что он увидит в своей жизни.
На первом же опросе, еще до осмотра доктора, полному полицейскому чину со смоляными черными усами, смуглому и хмурому, Егоров выдал по-английски версию, которой должен был придерживаться до последнего. Он с женой решил пожить в Турции, работают дистанционно, программисты, начали заниматься дайвингом, познакомились с Демченко, подружились. На чужбине тянешься к своим. Зашел проведать инструктора, а там страшная картина. Как он понял, Демченко ее не убивал, а сам только зашел в квартиру, за несколько минут до него, Егорова — Шарова. Вася даже слегка поддавил, внушая полицейскому, что, вероятно, Демченко и в самом деле не убивал — так разделать женщину он вряд ли успел бы. Вместе находились на Принцевых островах, вернулись хоть и порознь, но время-то
