Длинные ножи - Ирвин Уэлш

Он поднимается дальше. На перилах опять кровь: да что, нахуй, здесь произошло?

Добравшись до верхнего этажа, он снова видит липкие лужицы застывшей крови на ковровом покрытии. С некоторым трепетом Леннокс сильно стучит в дверь квартиры. От удара она медленно открывается.

Он входит внутрь, где царит полная темнота. Понимает, что он в узком коридоре. Вспоминает о колодце и страшных останках тех девочек. Затем он слышит негромкий звук дыхания, который мог бы издавать раненый зверь. Что-то ему подсказывает, что не надо никого звать.

Вдруг сбоку от него загорается свет настольной лампы. Леннокс чуть не подпрыгивает от неожиданности, увидев Холлиса, стоящего рядом с ним с кастетом в руке. Глава у лондонского копа безумные, он тяжело дышит, а светло-голубая футболка заляпана кровью. В другой руке он сжимает стакан с виски. Запахи перегара и свежего алкоголя исходят от Марка Холлиса, который несколько секунд смотрит на Рэя Леннокса с явной враждебностью, заставляя посетителя спешно назваться:

– Марк, это я, Рэй.

Холлис щурится, а потом вздыхает, узнав его. Леннокс подозревал, что тот носит контактные линзы, которые сейчас явно забыл надеть. Но очевидно, что алкоголь и недостаток сна затуманили его разум. Он выглядит совершенно вымотанным. Кожа на его крупном красном лице обвисла, глаза такие темные и запавшие, как будто он их подвел тушью.

– Рэй... спасибо, спасибо, спасибо, друг ... – Марк Холлис поворачивается и уходит вглубь коридора, все еще ступая неловко, почти семеня, как модель на подиуме.

Леннокс идет за ним в квартиру, охваченную хаосом. На стенах красные пятна. Окровавленные отпечатки ладоней указывают на то, что кто-то в борьбе хватался за дверной косяк.

– У меня были гости, – подтверждает Холлис, когда они входят в кухню-гостиную.

Там к батарее наручниками прикован наручниками какой-то мужчина, который дрожит, как собака, обосравшаяся в общественном парке. Его разбитое лицо в крови, и он крепко прижимает к животу подушку, похоже, прикрывая рану, из которой вытекла большая часть крови, заливающей деревянный пол.

– Что тут, бля, произошло?

– Двое ублюдков ворвались ко мне, – хрипло, задыхаясь, рассказывает Холлис. – Я вломил одному, и он сбежал, а потом я пырнул ножом этого урода, – Видя недоверчивый взгляд Леннокса, он указывает на прикованного к батарее. – Я не могу сообщить об этом, Рэй. Я не доверяю начальству. Не в этот раз, когда здесь замешаны пидоры с самого верха. Они все опять замнут. Они же нас машиной сбить пытались, Рэй.

Дважды. Леннокс думает о случае в больнице в Глазго. Затем его мысли обращаются к Майами. Как продажный полицейский, с которым он там столкнулся, оказался лидером группы педофилов. Он медленно кивает Холлису.

– Я взял этого плейбоя в плен, – подтверждает Холлис и кивает на арестованного, выводя Леннокса в коридор и понижая голос. – Я хочу знать, кто ему заплатил. Надо расколоть этого ублюдка.

Леннокс оборачивается, чтобы посмотреть на человека у батареи: коренастый, широкоплечий, коротко подстриженный, безразличные глаза сверкают на окровавленном лице. Но под пристальным взглядом Леннокса тот отводит глаза.

Когда они входят обратно, Леннокс все еще смотрит на пленника.

– Кто он такой?

– Хуй знает, документов нет. Очевидно, что чувак бывалый, удар держит прилично, и все еще молчит, но вот его напарник был сраным любителем. Заявился сюда... – Холлис смотрит на мужчину, закипая от ярости. – ... ебаная обезьяна.

Леннокс мысленно делает заметку на будущее: С Холлисом лучше не связываться. Удар боксера всегда остается с ним, и Холлис становится более разговорчивым и рассказывает, что, вероятно, сломал челюсть первому из незваных гостей. А второй, которого он смог взять в плен, бросился на него с ножом и полоснул по груди. Холлис задирает рубашку, чтобы показать лишь незначительную царапину; на нем очень мало его собственной крови.

– Я забрал у него нож и пырнул суку, – Он указывает на дрожащего мужчину, а затем на окровавленный нож на кухонной столешнице. – Он пытался свалить, но не тут-то было. Я его догнал на лестнице и притащил обратно сюда. Не думаю, что я серьезно его порезал, потому что кровь идет довольно медленно, – Он подходит к мужчине. – Жду-не дождусь, что он скажет в свое оправдание. Что, уже не смешно, падла? – Холлис сжимает кулак, нанося тому удар наотмашь с непринужденной жестокостью, от которой Леннокса охватывает одновременно тошнотворный страх и возбуждение. У него во рту появляется металлический привкус, когда он опять думает о тех, в туннеле.

Получи, сука педофильская.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Леннокс отодвигает в сторону Холлиса, присаживаясь на корточки рядом с пленником.

– Тебе пора начать говорить. Тебе не так много платят, чтобы ты молчал, с учетом того. что мы с тобой сделаем.

Мужчина смотрит прямо перед собой, но в его глазах появляется стеклянный блеск, и Леннокс понимает, что тот напуган. В этой ситуации легко понять – достаточно взглянуть на Холлиса. В своей окровавленной рубашке, бунтарь из полиции Лондона очень похож на какого-то мясника-психопата.

– А я вот кореша притащил, – весело говорит Холлис. – Видишь ли, у нас с ним разные подходы!

– Это точно, – говорит Леннокс, пока Холлис достает из кармана кастет и просовывает руку в отверстия.

– Погодите! – Мужчина наконец обретает дар речи. – Вы же копы! Вам так нельзя!

– В этих юридических штучках я не силен, приятель, – Холлис сжимает кулак, оценивающе рассматривая его на свету. – И, судя по всему, я думаю, ты тоже в них не сильно разбираешься.

Леннокс смеется в лицо пленнику.

– Так ты думаешь, что я полицейский? Это что-то новенькое, – говорит он с убеждением. Встав, он снимает полотенце с вешалки на кухне. – Я буду тебя душить вот этим, – И он начинает туго скручивать его. – А мой друг, ну, он будет бить тебя в живот. Чтоб у тебя рана в животе открылась, – Леннокс с силой, сосредоточенно бьет кулаком в подушку. Мужчина вскрикивает и выпучивает глаза. Потом Леннокс с левой пробивает ему по лицу. Мужчина поднимает свободную руку, пытаясь защититься. – В голову, в корпус, в голову. Это будет сущий ад, – объясняет он. – Но мы не остановимся.

Ты что, Гиллман? Ты видел, как он так делает.

Леннокс хлопает полотенцем, которое Гиллман успешно применял на Кондитере, перед лицом мужчины, а потом быстро накидывает его тому на шею. Потом начинает крутить его, и результат не заставляет себя ждать. Марк Холлис наблюдает, явно впечатленный увиденным. Чтобы не остаться