Смертельный код Голгофы - Ванденберг Филипп
— Что ты собираешься делать? — спросила она, просто чтобы прервать затянувшееся молчание. Во всяком случае она не ожидала от него конкретного ответа.
Тем большим было ее удивление, когда Грегор уверенно заявил:
— Завтра утром я достану нужную сумму. Потом ты пойдешь в институт де Луки, представишься Шебой Ядин и попросишь, чтобы тебе выдали этот таинственный образец ткани.
— Ты это серьезно? — Внезапное решение Грегора удивило Франческу. Но понимание того, что Гропиус действительно нуждается в ее помощи, убедило ее, и она отбросила все сомнения. — Ну, ладно, тогда увидимся завтра, в десять.
* * *На следующее утро около десяти часов Франческа появилась в холле отеля, где ее уже ждал Гропиус. Он не сразу узнал Франческу, поскольку она перевоплотилась, спрятав собственные темные волосы под длинным черным париком. Светлый макияж придавал ее облику более юный вид, чему способствовала еще и короткая юбка. Вместо очков без оправы, которые, без сомнения, придавали ей шарм и очарование, она была в линзах.
— Мои комплименты! — восхищенно воскликнул Гропиус, — ты великолепно выглядишь. Тебя действительно можно принять за израильтянку.
Франческа показала на свои глаза:
— Но больше пяти часов я в этих штуках не выдержу.
Гропиус ободряюще кивнул:
— Не паникуй. Через два часа дело будет сделано.
Неуверенным жестом Франческа пригладила парик.
— Ты думаешь, что синьора Сельвини не заметит маскарада? В любом случае один раз в этом институте я уже была.
Гропиус достал из кармана серый конверт, в котором лежали сорок купюр по пятьсот евро, и ответил:
— Определенно нет. Деньги делают людей близорукими. И вообще, ты так выглядишь, что я все время хочу сказать тебе «Шеба».
В укромном уголке холла они еще раз прошлись по всему плану. Гропиус почти не спал эту ночь, вместо этого он делал записи. С тех пор как он начал заниматься расследованием собственного дела, у него развилась педантичная привычка фиксировать любые, даже самые незначительные мелочи. Раньше это было ему совершенно чуждо.
План был таков: чтобы избежать подозрений, Франческа должна подъехать к институту на такси. Чтобы избавиться от предполагаемого преследования, на обратном пути ей следует ехать не в отель, где поселился Гропиус, а на вокзал. Там легче всего затеряться и покинуть здание через один из боковых выходов. Таким образом она могла проникнуть в гостиницу Гропиуса незамеченной, где ценный предмет можно будет быстро спрятать в сейфовой ячейке.
Точно в одиннадцать Франческа была у института де Луки. Двухэтажная, спрятанная за кипарисами и кустами вилла по-прежнему производила впечатление заброшенности. Франческа на какой-то момент замерла, чтобы сконцентрироваться. Она еще раз обдумала стратегию поведения, которую они выработали с Гропиусом, потом нажала на кнопку звонка.
Синьора Сельвини, сухопарая, с короткими рыжими волосами, ярко накрашенная, была женщиной без возраста. Ей могло быть и сорок, и шестьдесят. Высокие плечи, между которыми полностью исчезала шея, придавали ее облику что-то ведьминское. Голос у нее был хриплый, как это часто бывает у итальянок с севера. В отличие от Франчески, английский, на котором она изъяснялась, был далеко не лучшим. Но это только помогло посетительнице сгладить ощущение неуверенности.
Приветствие было холодным и деловым, как и ожидалось. И у Франчески сложилось впечатление, что синьора, которая изучала ее сощуренными глазками, искала только признаки денег. Поэтому Франческа начала с ходу:
— Необходимая сумма при мне. Не могли бы вы показать объект?
Синьора подняла подведенные черные брови, сильно выделявшиеся на ее белой коже, и ответила:
— Вы же не думали, что я храню его здесь, мисс Ядин? Я могу вначале увидеть деньги?
Сердце у Франчески заколотилось. Она чувствовала себя сбитой с толку, поскольку рассчитывала, что передача произойдет именно здесь, в институте. Вместе с Гропиусом они, казалось, продумали все до мелочей, но никак не предполагали такого развития событий.
Наконец Франческа ответила:
— Вы не доверяете мне, синьора? Ну, что ж. Тогда позвольте и мне проявить по отношению к вам некоторое недоверие. Итак, где объект?
Синьора Сельвини пробормотала по-итальянски пару ругательств, которые Франческа отлично поняла, среди которых словечко puttana — «проститутка» — было наиболее безобидным.
— Пойдемте, мисс Ядин, у моего дяди Джузеппе антикварный магазин неподалеку от академии наук. Там находится то, что вы ищете.
Перед домом под пинией был припаркован темно-зеленый «пежо», чьи лучшие годы пришлись на позапрошлое поколение, зато эта древность подходила образу синьоры Сельвини. Поездка вдоль берега По длилась недолго и проходила в молчании, прерванном лишь парой замечаний о теплой весенней погоде. Франческа чувствовала себя неуютно и запоминала дорогу, по которой они ехали. Наконец синьора Сельвини остановила машину перед маленьким магазинчиком с зарешеченными витринами, в которых высились горы рухляди, где среди прочего были старый детский деревянный конь и ветхая гипсовая Мадонна в натуральную величину.
Дяде Джузеппе, невысокому мужчине с седым пушком на голове, было лет девяносто. Он был безупречно одет, а на носу у него сидели очки с толстенными линзами. Он плохо слышал, и синьоре Сельвини пришлось громко кричать, что она кое-что хочет забрать из сейфа. И действительно, среди разнообразного барахла обнаружился старый коричневый сейф, разрисованный виньетками. Из кармана жакета синьора Сельвини достала допотопный ключ с двойной бороздкой, открыла сейф и вынула конверт двадцать на тридцать сантиметров с надписью: «Син. Шлезингер, Monaco di Baviera».
Когда Франческа заметила нерешительность синьоры Сельвини, она отвернулась и вытащила конверт с деньгами, который спрятала под одеждой из соображений безопасности.
— Я могла бы взглянуть на содержимое? — обратилась она с вопросом к синьоре Сельвини.
— Да, конечно, — ответила та тоном, выдававшим ее раздражение.
В конверте находились две компьютерные распечатки с кратким научным текстом. На каждой был штрих-код. Кроме того, там было два прозрачных кармашка размером с поздравительную открытку. Внутри одного было что-то похожее на каплю свечного воска, а в другом — кусочек выцветшей ткани, размером два на два сантиметра.
Франческе было сложно определить значение и ценность содержимого, также она не могла поверить, что эти смешные реликвии могли быть причиной убийства людей и бедный Константино, может быть, умер из-за них только потому, что кто-то решил, будто конверт находится у нее в квартире.
Передав синьоре деньги и приняв конверт, Франческа почувствовала в животе ощущение слабости, как тогда, когда узнала, что, сама не ведая того, возила в Лондон «Голубой Маврикий». Ощутив короткий приступ головокружения, Франческа поспешила выбежать из лавчонки и помчалась по Виа Ницца к стоянке такси так, как будто речь шла о ее жизни и смерти. Добежав, она прыгнула в ожидавшую пассажира машину.
— К «Меридиан», — сказала она, переводя дыхание, совершенно забыв про указание Грегора ехать через вокзал.
Прибыв в отель, она бросилась в объятия Гропиусу, который ждал ее в фойе. Огромное напряжение, скопившееся в ней за это время, вырвалось наружу и потекло по щекам крупными слезами.
— Все хорошо, — всхлипнула она, — у меня есть то, что ты искал.
Гропиус взял конверт у нее из рук и, не говоря ни слова, исчез в туалете, где посмотрел его содержимое. Вернувшись, он подал Франческе знак, говоривший о том, что она отлично со всем справилась, и пошел к сейфам отеля, которые располагались сразу за стойкой для гостей.
— Что ты теперь думаешь делать? — спросила Франческа, когда Гропиус вернулся. На ней все еще был ее маскарад, и Грегору большого труда стоило сдерживать улыбку. Но вопрос прозвучал снова: «Что ты теперь думаешь делать?» Он подивился себе самому, тому, что он оставался совершенно спокоен. Вместо триумфа он чувствовал какое-то странное угнетенное и подавленное состояние, как будто его мучили угрызения совести. При этом он ни перед кем не провинился, наоборот, только опередил других, кто продал свою душу дьяволу.
