Огни Хафельберга - Софья Валерьевна Ролдугина
Хотелось бы верить. — О, Анна, спасибо. После обеда Шелтон ни с того ни с сего погнал Марцеля разбираться с продавцом единственного в городе супермаркета. Допрос походил скорее на разминку, на развлечение, чем на настоящую работу. Шелтон задавал продавцу туманные вопросы, изображая больного праздным любопытством профессора, а Марцель старательно слушал мысли и ассоциации. Уже на улице, получив полную информацию от напарника, Шелтон довольно хмыкнул.
«Прекрасно. Кое-что начинает проясняться». Ночью заглянул в магазин и, покопаясь в журнале заказов на дом. «И что нам это даст?» — угрюмо поинтересовался Марцель. «Тебе знать не надо», — ушел от ответа Шелтон. — Не доверяешь, что ли? — На сей раз Шелтон помедлил, тщательно подбирая слова. — Это тот самый случай, Шванг, когда любая неосторожность может расстроить мои планы.
— Значит, не доверяешь, — насупился Марцель. Взгляд у Шелтона стал холодным. — Если тебе удобнее такое объяснение, да, не доверяю. — И напоминаю, твое беспрекословное подчинение — основа нашего сотрудничества. Так что сегодня ночью, Шванг, я прогуляюсь к хозяину магазина, хочешь ты того или нет. Если боишься, что призраки вернутся, я тебя усыплю, а потом сам разбужу.
— Спасибо, обойдусь. Марцель сунул руки в карманы и, сгорбившись, поплёлся за напарником. В океане разума Шелтона всё же промелькнула одна хорошо читаемая мысль. Деньги. Каким-то боком они были причиной того, что Шелтон тщательно дозировал для напарника информацию по делу Штайна. «Он же ведь не планирует сдать меня потом Шельдерским и слинять с тремя стами миллионами, нет?»
Мысль была мерзкой, но на редкость навязчивой. И от этого мутило.
Ближе к ночи Шелтон действительно ушел. На прощание он подсунул Марцелю подборку газетных сканов из комнаты Даниэлы, бросил нечто вроде «посмотрим, какие выводы из этого сделаешь ты» и закрыл за собой дверь. Марцель тут же распахнул окно и потянулся за сигаретами. Уважать ненависть напарника к прокуренным комнатам отчего-то внезапно расхотелось. А над городом плыла луна, и потусторонний свет превращал облака в черно-серые бумажные аппликации на стеклянном куполе неба.
Монастырь нависал темной громадиной. Если прислушаться, можно было различить отдельные мысленные голоса его обитателей. Один раз даже музыка померещилась, но потом оказалось, что это у кого-то из соседей работает телевизор, настроенный на канал искусства. Может, правда, прослушать Рут? Интересно будет покопаться у нее в голове. После второй сигареты Марцель все же зажег свет и подвинул поближе газетные статьи.
Шелтон, несмотря на его недостатки, никогда не бы давать лишнюю информацию, только то, что однозначно пригодится. И первый же заголовок бил на повал. Вёлк Цейтунг, 6 сентября 1902 года. Линчевание или несчастный случай? Ведьма XX века. Марцель спешно защёлкал выключателями, зажигая все светильники в комнате и впился глазами в блёклый шрифт. Заметка была коротенькой, явно не с первой полосы. Суть её сводилась к тому, что некая Гертруда Эс, жительница Хаффельберга, заживо сгорела в своем магазинчике.
Двери якобы были подперты снаружи, и это указывало на наличие преступного умысла. Магазинчик Гертруды, ранее принадлежавший ее отцу, торговал домашними винами и лечебными травяными чаями по местным традиционным рецептам, как утверждала статья. А сама погибшая якобы была одиозной персоной, носила черные длинные платья, часто одна уходила в лес на прогулку, не посещала церковные службы, поэтому слыла ведьмой.
К месту пожара якобы первыми прибыли офицеры военной полиции Гюстов Цорн и Николас Вебер. Последний выбил дверь, вошел в горящий магазин и вынес Гертруду Эс, однако практически сразу она скончалась от ожогов. Статья заканчивалась предположением, что женщину могли убить из-за подозрений в оккультной деятельности. Бред какой-то.
Марцель отложил газетные вырезки и уставился в окно. Луна уставилась на него. Было тихо. Следующая заметка от 1915 года рассказывала о кошмарном случае. В доме начался пожар. Выбраться сумели все члены семьи, кроме десятилетней девочки-инвалида. Обезумевшая от горя мать вырвалась из рук мужа, бросилась в огонь и сгорела. У нее осталось трое детей, сын четырех лет и две старшие девочки.
Город, в котором произошел несчастный случай, не упоминался в тексте, однако фамилия погибшей показалась знакомой. Хауфер. Это, случайно, не родственница Бригитты? Дальше были подшиты две статьи о крупных пожарах в Хаффельберге. В церкви в 1959 году, во время церемонии крещения девочки, внезапно загорелась одна из церковных пристроек. Огню не позволили перекинуться на исторические здания, но пристройка сгорела полностью.
Второй пожар случился в 1963 году в школе. Погибли две старшеклассницы, оказавшиеся неподалеку от места возгорания. Кто-то даже предполагал, что именно они и устроили пожар. Обе девочки были на дурном счету, говорилось в статье. Подробности не раскрывались. Последняя и самая объемная статья была 1985 года. Она рассказывала о том, как в окрестностях города пропала певица по имени Сирена Нойт, совершавшая свои вторые гастроли по саксонской зоне Евроконгломерата.
Сирена к тому времени обрела уже некоторую популярность и даже получила какую-то местечковую премию, поэтому поиски с участием волонтёров велись в течение трёх месяцев. Однако найти девушку так и не смогли, она как испарилась. Сирена просто вышла в перерыве между номерами подышать свежим воздухом на задний двор концертного зала и исчезла. Причём не было никаких свидетелей, указывающих на то, что девушка выходила через калитку, а перелезть двухметровый забор в сценическом костюме было практически невозможно.
В конце концов, сирену объявили погибшей, сославшись на улику, найденную неким офицером Вебером у реки Туфлю, вероятно принадлежавшую певице. Статья была вырезана из газеты «Хафельберг». «Спокойный городок мы загремели, да», — Марцель почувствовал настоятельную потребность срочно переговорить с напарником.
— Получается, эта Даниэла провела немаленькую такую работу в Хаффельберге и вычислила маньяка-пирокинетика, который охотится за женщинами? Ага. И сама потом повторила путь сирены, пропала без вести, сгорела заживо. Душная, прокуренная комната стала казаться ловушкой. Марцель торопливо натянул свитер, зашнуровал кроссовки и выскочил на улицу, шумно захлопнув за собой дверь.
Сигареты остались в доме, но сейчас это было неважным. Хотелось действовать, как угодно, лишь бы не сидеть на месте, найти Шелтона и вытрясти из него правду, выковырять из норы психоаперокинетика и промыть ему мозги. Стоп! Запоздалое осознание было таким шокирующим, что Марцель застыл как вкопанный прямо посредине площади. Луна стремительно летела к горизонту среди бумажных облаков, то исчезая и погружая город в непроглядную тьму, то вновь озаряя серебряным светом.
Ветер дышал дождем. Но если эти случаи связаны, получается все началось аж в 1902 году, больше ста двадцати лет назад, и сколько же лет тому пирокинетику, или, или у них целая династия убийц? Голова кружилась. На заплетающихся ногах Марцель добрался до края площади и вышел к длинной улице.
Она выводила к деревянному мосту через реку. Тому самому, где телепат оказался в первый вечер в Хафельберге. Было темно, хоть глаз выколи. Некоторое время Марцель стоял, облокотившись на перила, и слушал, как течет река. Луна вышла из-за тучи, и в зыбкой глади воды отразился белый неровный круг. Горло сдавило, как после попытки проглотить слишком большой кусок мороженого. И, оборачиваясь, Марцель уже знал, что увидит.
Точнее, кого. Она была, наверное, очень красивой. Непостоянный лунный свет не позволял различить черты лица. Но пышная копна светлых волос, но гармоничная фигура, но грация кошки-сфинкса, выжидающий наклон головы. Только чрезмерно объемное серебристо-черное платье в блесках выбивалось из общего впечатления утонченности и изысканности.
А еще она молчала, во всех смыслах. Марцель много чего повидал, но сейчас самым сложным на свете поступком казалось разомкнуть губы и хрипло прошептать «Тебя ведь убили, да?». Она вскинула руки, прижала ладони к лицу, только покачнулись крупные браслеты на запястьях и кивнула.
Да, да, да… Во рту у Марцеля пересохло, жуть, невыносимая жуть, как во сне, когда видится, что под