Прежняя жена - Шанора Уильямс
– Не двигайся, – приказал он.
И муж начал доставлять мне удовольствие языком, – это было совершенно неожиданно, но я, все еще возбужденная после ласк Дилана на чердаке, отдалась процессу.
Я чувствовала себя победительницей и, наверное, немного виноватой.
Вот только следовало бы понимать: этой эгоистичной победой мне не придется наслаждаться долго.
* * *
Через две недели после нашего с Диланом первого поцелуя Роланд отправился в Вашингтон. Майли написывала мне, предлагая навестить. Я постоянно придумывала отговорки, чтобы она не приезжала. Дилан чаще спускался с чердака, то сверля меня глазами, то искоса поглядывая. Всякий раз, когда Роланда не было поблизости, Дилан норовил ухватить меня за зад или шепнуть что-нибудь непристойное на ухо.
Все это было чревато неприятностями, но я не могла ни удержаться, ни остановиться. Мне нравился флирт, страсть, риск. И пока эти чувства бурлили во мне, нарастая с каждой ночью, я набрасывалась на мужа и представляла, что он – это Дилан.
Затем Роланду потребовалось уехать, и мы с Диланом остались в особняке вдвоем, не считая Ядиры. Она приготовила ужин и ушла, поэтому я поставила в столовой два прибора и отправила Дилану сообщение с приглашением присоединиться. В белой футболке и джинсах, он сидел напротив меня за столом, но ужин оставался нетронутым.
Есть не хотелось совершенно. Уже две недели я думала только о том, как мы трахаемся до потери сознания. Как я скачу на нем верхом, пока он не кончит. Как он хочет меня снова и снова. Иногда накатывал стыд за то, что мой разум погряз в этих грязных, развратных мыслях.
Но возможно, Дилан прав насчет меня. В каком-то смысле я похожа на Майли. У меня тоже склонность к зависимости, только речь не о наркотиках или алкоголе. Я одержима сексом и вниманием. Не могу насытиться ими и, как только кто-то проявляет ко мне интерес, высасываю его досуха, пока не становится скучно. Дилан прав. Целиком и полностью прав.
Вместо того чтобы ужинать, мы поднялись на чердак и потрахались.
Потом потрахались снова.
Мы трахались каждый день, пока не вернулся мой муж: на кухне, в маленькой гостиной, в комнате для расслабления, в супружеской спальне и даже в нашем с Роландом душе. А потом я затащила в постель и мужа, причем кричала так, чтобы Дилан точно услышал и заревновал. На следующий день Роланд ушел на поле, и Дилан при первой же возможности схватил меня за руку и затащил в ближайшую гардеробную; там он придушил меня и трахнул так, словно я принадлежала только ему.
Это было грешно, вероломно, совершенно абсурдно… Но я не могла остановиться. Потому что впервые с тех пор, как вышла замуж, я действительно почувствовала, что живу. Но затем, четыре месяца спустя, все изменилось.
Роланд попал в аварию.
42
Роланд, к счастью, остался жив, но травмы оказались серьезными – врачи предупредили, что на восстановление потребуются месяцы.
Вначале я даже была рада, что Роланд больше времени проводит дома. Он сломал руку и большую берцовую кость, и потому мне приходилось во многом помогать ему. Я не возражала. Даже радовалась, что он обращается ко мне. Время от времени он звал Дилана, но реже. Думаю, Роланд не хотел выглядеть слабым перед Диланом, – наверное, дело в мужской гордости. Об этом я не спрашивала.
Дни превращались в недели, и я заметила, что Роланд меняется. В нем появилась какая-то озлобленность. Авария случилась прямо перед важным матчем чемпионата. Роланд чувствовал, что может победить, я тоже в этом не сомневалась, но из-за пропуска игр муж остался без трофея. И как это всегда бывает, компании расторгли с ним рекламные контракты и бросились к новому чемпиону.
Вскоре Роланд злился на весь мир.
Злился на свою сломанную руку.
Злился на врезавшегося в его машину водителя, из-за которого получил травмы.
Злился из-за того, что я недостаточно подогрела суп.
Злился из-за того, что алкоголь подан не так, как нужно.
Однажды он даже разозлился из-за того, что я неправильно делаю минет.
– Просто отстань, – проворчал он ночью, отталкивая мою голову.
– О боже! Что с тобой, Роланд?! – воскликнула я, вытирая рот тыльной стороной кисти.
– Я просто не в настроении.
– Ты теперь всегда не в настроении.
– Мелани, у меня сломаны рука и нога. Не могу ничего поделать, – проворчал он, натягивая боксеры.
– Ладно. Конечно. Как хочешь.
Повернувшись к нему спиной, я выключила лампу. Роланд тоже выключил свою, и через несколько минут я услышала, как он храпит.
Я покосилась на спящего мужа, затем встала с кровати и на цыпочках поднялась по лестнице.
Через минуту я постучала в дверь Дилана. Из-за створки послышались быстрые шаги и хихиканье. Я нахмурилась, а потом брови сдвинулись еще сильнее: на пороге появился Дилан в одних трусах.
– Мел! – улыбнулся он.
Я заглянула через его плечо: на середине кровати в одном лишь розовом белье сидела женщина с густыми вьющимися черными волосами. Она помахала мне рукой. Я снова перевела глаза на Дилана и решительно спросила:
– Какого дьявола тут происходит?
– О, это моя гостья – Уилла. Я встретил ее в баре. Она тут переночует.
Мне оставалось только молча таращиться на Дилана.
– Что? – склонив голову, произнес он. – Ты просила меня не спать с Майли. А о других женщинах ничего не говорила.
Я покачала головой, наградив его полным непонимания взглядом, развернулась и сбежала вниз по лестнице.
Роланд был дома уже несколько недель, поэтому я проводила меньше времени с Диланом. И он переключил внимание на другой объект – на другую женщину, и она крала у меня это внимание в моем же доме.
Я не вернулась в постель к Роланду. Провела остаток ночи в комнате для расслабления, выедая себе мозг из-за отказа мужа и наглости Дилана.
И я поняла: Дилан такой же, как все мои прошлые парни. Они спали со мной. Умоляли меня о взаимности. А потом, когда им надоедало, делали вид, что ничего не было.
Все мужики такие, даже мой собственный муж.
Той ночью я решила, что подложу Дилану свинью – сделаю что-то, из-за чего он больше не сможет оставаться в особняке. Я не позволю каким-то прошмандовкам разгуливать по моему дому! Скорее небо упадет на землю, чем я допущу это!
43
У меня был план. Нет, я не продумала
