Прежняя жена - Шанора Уильямс

– С тобой все в порядке? – произнесла я.

– Да! – рассмеялся он. – Просто слишком много выпил. Пришлось вызвать «Убер».

Я помогла ему дойти до лестницы, и мы зашагали вверх. Дилан спускался, широко улыбаясь на каждом шагу.

– Йоу, это надо повторить, бро!

– Обязательно! – подтвердил Роланд. – И очень скоро, чувак. Проводи Фелипе. Я жутко устал. Кстати, можешь бросить кости на ночь у нас, если хочешь.

– Круто!

Дилан продолжил спускаться, а я, остановившись у перил на верхней площадке, глянула на него. Он поднял голову и сказал:

– Спокойной ночи, Самира.

Отвернувшись, я сделала вид, что не расслышала. Мне не понравилось, как он произнес мое имя и как посмотрел на меня – так, будто знал что-то, чего не знаю я.

И тут я вспомнила, что́ Мелани писала в дневнике: Дилан не пьет. Почему, черт возьми, он пьян сейчас? Притворяется? Или что-то заставило его начать?

Я поспешила в спальню, придерживая навалившегося на меня мужа, добралась до кровати и усадила Роланда. Он плюхнулся на спину и со стоном закрыл глаза.

– Я так пьян! – простонал он.

Я наблюдала за тем, как он глубоко дышит – грудь поднималась и опускалась. На губах мужа блуждала улыбка, словно это была лучшая ночь в его жизни.

– Роланд? – окликнула я.

– Мм?

– Дилан часто пьет? – Устроившись рядом, я глянула на него сверху вниз.

– Нечасто.

– Он пил сегодня?

– Угу.

– Много?

– Нет. Не особо. Он не любит напиваться: его папа пил и иногда без причины бил его. Мой тоже. Наверное, поэтому мы так близки с детства. – Роланд рыгнул и тяжело вздохнул. – Мать посылала его покупать ей наркотики. Думаю, именно поэтому моя мама постоянно отговаривала меня отправлять им деньги, пока мать Дилана была жива. Даже сейчас она настаивает, что Дилан должен все отработать, потому что просто не доверяет этой ветви семьи.

Я удивленно моргнула. Ого! Понятия не имела. Я знала, что мать Роланда не была близка с сестрой, но не думала, что все зашло так далеко. А насчет Дилана… Значит, притворяется, если много не пил.

Зачем? Зачем притворяться в тот вечер, когда я упомянула Мелани? За обедом он вел себя странно, смотрел в стену, избегал взгляда Роланда.

Я придвинулась ближе к Роланду:

– Дорогой, мне нужно спросить тебя кое о чем, и, пожалуйста, будь честен.

– Можешь спрашивать о чем угодно, Самира.

Неловко пользоваться тем, что Роланд пьян и уязвим. Но зато он ничего не вспомнит, когда протрезвеет. Настал идеальный момент спросить о Мелани.

– Ты знаешь, с кем у Мелани был роман?

Роланд молчал так долго, что я подумала – он уснул. Глаза под сомкнутыми веками не двигались, но через несколько секунд веки распахнулись и на лице мужа появилось выражение глубокого недовольства.

Он сел на кровати и произнес то, что я никогда не думала услышать от него:

– На хер Мелани!

Потом вскочил и кинулся в ванную, где его вырвало.

* * *

Роланда долго полоскало после этих грубых слов, но, вернувшись в кровать, он сразу заснул. Я убедилась, что муж в порядке, а потом отправилась в комнату для расслабления.

Тихо закрыв за собой дверь, я развернулась и заметила, что одна из диванных подушек сдвинута с места. Сердце упало, а разум завопил: «Здесь кто-то был!»

Я бросилась к дивану, схватила нижнюю подушку. Дневник лежал на том же месте, и я с облегчением выдохнула. Тщательно осмотрела комнату: может, есть еще следы постороннего присутствия? Но все вроде бы было в порядке. Вещи остались на местах. Мой телефон по-прежнему лежал на столе рядом с диваном.

И тем не менее я не ошибалась. В комнате кто-то побывал.

Я заперла дверь. Взяв дневник, села и, несмотря на то что в ушах грохотал пульс, продолжила с того места, на котором остановилась.

41

Мне понравился поцелуй, – может, я ужасный, отвратительный человек, но он мне понравился. Понравился так, что в итоге мы с Диланом оказались на его кровати – и это притом что мой муж был всего в нескольких минутах ходьбы, на своем личном поле.

Я ненавидела себя в тот момент, но одновременно, стыдно признаться, чувствовала себя победительницей. И эта победа дала мне силу, которую я использовала, чтобы получить желаемое.

– Пообещай, что больше не пойдешь к ней, – выдохнула я, когда Дилан целовал мне шею.

– Обещаю.

– Нет. На этот раз пообещай по-настоящему.

Он остановился, и его глаза встретились с моими.

– А что я за это получу?

– Меня. – Я обхватила его лицо ладонями.

– Но ты не моя. Ты принадлежишь Роланду.

– Не беспокойся о Роланде.

– Все это дерьмово.

– Тогда почему ты целуешь меня?

Дилан не отводил глаз, его кадык дернулся. Затем он наклонился и снова поцеловал меня, его бедра терлись о мои, и я чувствовала, как он возбужден. Я пососала его пухлую нижнюю губу, и он застонал.

– Обещай мне! – снова выдохнула я.

– Обещаю. Точно.

И теперь он говорил искренне.

Пришлось прервать наши ласки: я не могла продолжать, пока Роланд был так близко. Я поспешила прочь из лофта, вина грозила поглотить меня целиком. Добравшись до нашей спальни, я бросилась в душ, чувствуя себя грязнее, чем когда-либо в жизни. Выйдя из душа, увидела в спальне Роланда – он снимал тренировочный костюм.

– Мел, – позвал Роланд, сидя на краю кровати. – Иди сюда. – Он искоса посмотрел на меня.

Завернутая в полотенце, я приблизилась к мужу, сердце билось как сумасшедшее. А вдруг Дилан играл со мной? Вдруг он рассказал Роланду, что я ответила на его поцелуй, чтобы его не выгнали из-за Майли?

Роланд окинул взглядом мою фигуру в полотенце, затем ухватил ткань за край и дернул. Улыбнувшись, он притянул меня, обнаженную, за талию к себе.

– Подними ногу, – велел он.

Я поставила стопу на кровать. Ощутив, как он коснулся губами внутренней стороны бедра, я вздрогнула.

– Когда я в последний раз делал это с тобой?

– Не знаю, – выдохнула я.

Он продвигался все выше и выше, приближаясь к месту, которого не касался долгие дни.

В последнее время с желанием Роланда творилось нечто странное. Большую часть ночей я хотела его. Жаждала угодить ему, придумать что-нибудь интересное, но он чаще всего выбирал