Прежняя жена - Шанора Уильямс
Когда я вернулась домой, Роланд тренировался на поле. Помню, я отправилась в душ, а через некоторое время он заглянул в ванную и вошел в кабину.
– Привет, красавица, – сказал он, вплотную приблизив свои губы к моим.
– Привет, – натянуто улыбнулась я.
Он приподнял мой подбородок и посмотрел прямо в глаза:
– Что случилось?
– Ничего, – ответила я, а затем снова улыбнулась и поцеловала его, обхватив руками за шею.
Мы занялись любовью, – это отвлекло мужа и, к счастью, к своему вопросу он больше не возвращался. Но я совершила ошибку. Нужно было сразу сказать ему, что происходит.
Но… видите ли, дело в том, что Роланд ничего не знал о Майли. Он даже не подозревал, что я не единственный ребенок. По правде говоря, было неловко признаваться, что у меня такая сестра, ведь, если бы я упомянула о Майли, Роланд захотел бы с ней познакомиться. Я не могла этого допустить. Стоило Майли бросить хоть взгляд на Роланда, и все хорошее, что есть между мной и мужем, рухнуло бы.
Майли звонила всю неделю. А еще каждый раз оставляла голосовое сообщение, так что на седьмой день я все же сломалась и послушала их.
– Привет, сестренка! Это Майли! Подумала, позвоню узнаю, как ты. Я… мм… мне намного лучше. Я бы очень хотела тебя увидеть. Перезвони мне. Люблю тебя.
– Привет, Мел. Так, мм… просто уточняю, получила ли ты мое первое голосовое? Мне очень нужно с тобой поговорить.
– Мел, пожалуйста, возьми трубку. Клянусь, мне лучше. Мелани. Я, блин, твоя сестра! Ответь! Я знаю, что ты видишь мои звонки!
– Представь себе, я сейчас на твоей странице в «Фейсбуке»[9]; узнаю́, что ты вышла замуж, из соцсетей – не могу поверить! Какого хрена, Мел? Это на тебя не похоже. Я вижу, что он играет в гольф. Тебе нравятся гольфисты? Я и этого не знала, хотя какая разница. Он старше? Выглядит старше. В любом случае перезвони. Мне нужно с тобой поговорить.
– Мел, если ты не перезвонишь, я не знаю, что сделаю. Ты мне нужна. Перезвони, пожалуйста!
– Ладно, знаешь что? Хорошо. Понимаю, как это работает. Ты сматываешься, выходишь за богатея и забываешь родных. Круто! Просто знай: если я сделаю что-нибудь безумное, то это потому, что моя сестра не взяла свой гребаный телефон! Семья, называется!
Прослушав последнее сообщение, я вздохнула и нашла номер Майли. Палец завис над ее именем – не знаю почему, меня захлестнула внезапная волна страха.
И все же… Я перезвонила. И теперь жалею, что это сделала.
30
Неделю спустя сестра прибыла в Колорадо. Муж уехал по делам во Флориду, поэтому особняк оказался полностью в моем распоряжении.
Я ждала у порога дома, наблюдая, как сестра выбирается из желтого такси с вмятиной на передней, пассажирской дверце. Майли помахала, и я помахала в ответ. Сестра приблизилась, сжимая ручку чемодана на колесах, и крепко обняла меня.
– Я так скучала по тебе, – выдохнула она, повиснув на моем плече.
– Да. Я тоже скучала.
Разрешение остаться в особняке только на одну ночь ее устроило. Она обошла весь дом, заглядывая в каждый уголок и щель. Ахнула при виде кухни и костровой чаши на заднем дворе. Маленькая гостиная и то, как я ее обставила, и даже комната для расслабления, которую я обустроила, чтобы Роланд мог снимать стресс в перерывах между играми, – Майли была от всего в полном восторге.
– Так этот твой гольфист такой крутой? – спросила она.
– Зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «крутой», – сказала я, стоя на кухне спиной к ней и заваривая чай.
– Я имею в виду… он богатый? У тебя есть деньги – это точно.
Я вздохнула и, повернувшись, направилась с подносом к столу.
– Не понимаю, почему это важно, Майли.
– Просто спрашиваю. – Она ухмыльнулась, наблюдая, как я наливаю ей чай и пододвигаю чашку с блюдцем. – Блин, как шикарно!
– Просто чайный сервиз, – фыркнула я.
– Помнишь, как мы выпрашивали у мамы чайный сервиз? Эта сука ненавидела нас.
Я подняла голову, прокашлялась и, сев напротив нее, взяла чашку. У меня не было настроения говорить о маме.
– Рада видеть, что тебе лучше, – перевела разговор я.
– О да, намного лучше.
Майли отхлебнула чая и поставила чашку. Она застучала костяшками пальцев по столешнице. Такие проявления нервозности были для нее обычным делом – она ни минуты не могла посидеть спокойно. Я всегда говорила маме, что у сестры, видимо, СДВГ[10], но мама ни разу не сводила Майли к врачу на обследование. Мама не верила ни во что такое. Говорила, что проблемы с психическим здоровьем – чушь собачья.
– Так зачем ты приехала?
– Ага, вопрос на миллион долларов!
Сестра всегда все превращала в шутку, и это меня жутко раздражало.
– Мне нужно где-то жить, – призналась она, и я нахмурилась.
– Где ты жила раньше?
– У знакомого по клинике. Он сказал, что я могу оставаться у него, пока не найду другое место.
– Хм…
– Хм? Что это значит?
Сестра улыбнулась, но я заметила, что ее улыбка уже не такая невинная, как раньше. Она стала натянутой, грустной.
– Я не могу тебе помочь, Майли.
– Что? – усмехнулась она, окинув взглядом кухню, а потом посмотрев на меня как на идиотку. – У тебя целый гребаный особняк, Мел!
– Да, но это не только мой особняк.
– Ладно… тогда спроси своего муженька, могу ли я остаться.
– Нет, Майли, нельзя просто так взять и огорошить его такой просьбой.
– Почему, блин, нет-то?! Уверена, что он не будет возражать, если ты позволишь своей единственной сестре пожить тут пару недель.
Я тут же отвернулась и скрестила руки, заняв оборонительную позицию.
– О, ничего себе!
Я снова посмотрела на сестру. Рот у нее был раскрыт, карие глаза расширились.
– Ты вообще не рассказывала ему обо мне, да?
– Майли, дело не в этом…
– Нет, дело именно в этом! Тебе так стыдно за меня, что твой муж даже не знает о моем существовании. Обалдеть! Ты понимаешь, как это дерьмово?! – Майли с такой силой откинулась на спинку стула, что ножки царапнули мраморный пол,
