Легенды и сказания кельтов - Джекобс Джозеф
«Разве я не просила не пропускать ни одной кости моего тела, не наступив на нее? Теперь я на всю жизнь останусь без мизинца! Ты оставил его на дереве, не прикоснувшись к нему, и у меня теперь всего девять пальцев».
«Теперь, — продолжила она, — иди скорее домой с этими яйцами. Сегодня вечером ты возьмешь меня в жены, если сможешь узнать. Мы с сестрами будем одеты одинаково и будем похожи друг на друга. Когда отец скажет: “Иди к своей жене, сын короля”, посмотри на меня внимательно, и ты увидишь мою руку без мизинца».
Он вернулся и отдал добытые яйца великану.
«Ну, хорошо, хорошо! — проворчал великан. — Иди, готовься к свадьбе».
И действительно, в тот же день состоялась свадьба, и что это была за свадьба! На нее были приглашены другие великаны и знатные вельможи, и среди них был также сын короля Зеленого города. Вскоре начались танцы, и что это были за танцы! Весь дом великана сотрясался от них, сверху донизу.
Но пришло время всем ложиться спать, и тогда великан сказал:
«Пора тебе идти спать, сын короля Тетертауна; но прежде выбери себе невесту среди моих дочерей».
И Рыжеволосая Мэри вытянула вперед ту руку, на которой не было мизинца, и он схватил ее за эту руку.
«Ты и на этот раз попал в цель, везунчик. Но кто знает, может быть, мы еще как-нибудь с тобой встретимся…» — зловеще пробурчал великан.
После этого молодые отправились в свою комнату.
«А вот теперь, — быстро сказала она, — не вздумай заснуть, не то тебе конец. Нам надо бежать, и бежать быстро-быстро, а то отец придет и тебя наверняка убьет».
Они пробрались в конюшню и там сели на серо-голубого коня.
«Погоди минутку, — неожиданно сказала она, — и я постараюсь сыграть шутку с нашим старым героем».
Она спрыгнула с коня, ринулась обратно и там, в их комнате, разрезала яблоко на девять частей: две положила у изголовья постели, две — у изножья, две — у двери на кухню, две — у главного входа, а последнюю — за порогом дома.
Тем временем великан проснулся и крикнул:
«Вы там спите?»
«Еще нет», — ответили части яблока, лежавшие у изголовья кровати.
Через некоторое время он снова спросил:
«Вы там спите?»
«Еще нет», — ответили части яблока, лежавшие у изножья кровати.
Через некоторое время он снова спросил:
«Вы там спите?»
«Еще нет», — ответили части яблока, лежавшие у кухонной двери.
И опять, прождав какое-то время, он спросил:
«Вы там спите?»
«Еще нет», — ответили части яблока, лежавшие у входной двери.
«Кажется, что теперь вы где-то от меня далеко», — сказал великан.
«Еще нет», — ответила та долька яблока, которая была за порогом.
«Вы все врете!» — вскричал великан. Он вскочил на ноги и подскочил к кровати молодых, но она была холодной и пустой.
«Так, все эти проделки моей дочери выводят меня из себя, — прорычал он. — Вот я их сейчас догоню!» — И ринулся в погоню.
А в это время, когда новый день только занимался, дочь великана сказала, что чувствует, как дыхание отца обжигает ей спину.
«А ну-ка, быстро, пошарь рукой в ухе у серой кобылы, — сказала она, — и брось нам за спину все, что ты там найдешь».
«Здесь веточка тернового дерева», — ответил он.
«Быстро бросай ее назад», — велела она.
Как только он это сделал, позади них на двадцать миль поднялся терновник столь густой, что сквозь него не смогли бы пробраться даже ласка с куницей.
Великан стремительно бросился в заросли этого терновника, но вскоре застрял в нем, утыканный колючками с головы до шеи.
«Это все по-прежнему колдовские штучки моей дочери, — проворчал великан себе под нос. — Вот если бы у меня с собой были мой большой топор и нож, я бы быстро пробрался сквозь эти заросли».
Тогда он ринулся обратно домой за большим топором и деревянным ножом. И это не отняло у него много времени. Он схватил их и вскоре уже прорубал себе дорогу сквозь терновник.
Когда он наконец пробился через чащу, то решил оставить топор и нож на месте, чтобы забрать их на обратном пути.
«Если ты их оставишь здесь, — прокаркала серая ворона, сидевшая на дереве, — мы их украдем, украдем».
«Нет, этого не будет, — сказал великан. — Тогда я лучше отнесу их домой».
И он вернулся и оставил их там.
В жаркий полдень дочь великана почувствовала, как дыхание отца снова стало обжигать ей спину.
«Засунь палец в ухо кобылы и брось нам за спину все, что ты там найдешь».
Он вынул из уха кусочек серого камня, бросил его назад, и в мгновение ока позади них выросла огромная серая скала высотой и шириной в двадцать миль.
Великан кинулся на нее, но не смог преодолеть преграду.
«Колдовские штучки моей дочери — это самые трудные вещи, с которыми мне когда-либо приходилось сталкиваться, — пробурчал про себя великан. — Но если бы при мне сейчас были мои могучие кувалда и кирка, я бы быстро пробился сквозь эту скалу».
И снова ему пришлось возвращаться домой за инструментами. Он мигом обернулся туда и обратно и вскоре уже крошил и раскалывал камни. И очень скоро он проложил себе дорогу сквозь скалу.
«Я оставлю инструменты здесь и больше не буду возвращаться домой».
«Если ты их оставишь здесь, — прокаркала серая ворона, — мы их украдем, украдем».
«Да забирайте их, если хотите; у меня нет времени возвращаться с ними домой».
Снова дочь великана сказала, что чувствует, как дыхание отца стало обжигать ей спину.
«Посмотри, что еще есть в ушах нашей кобылы, сын короля. Надо там что-то найти, иначе мы погибли».
Он так и сделал, и на этот раз в ухе оказался пузырек с водой. Он бросил его за спину, и позади них тут же раскинулось озеро длиной и шириной в двадцать миль.
Великан прыгнул, надеясь преодолеть преграду одним махом, но шлепнулся посреди озера, ушел под воду, не смог всплыть и утонул.
На следующий день молодожены были уже рядом с домом короля, его отца.
Серая ворона. Иллюстрация Ансельма Боэция Де Будта и Элиаса Верхульста. Прага, 1596–1610 гг.
The Rijksmuseum
«Теперь, — сказала Мэри, — когда мой отец утонул, он больше не будет беспокоить нас; но прежде, чем мы вместе двинемся дальше, ступай один в дом твоего отца и скажи, что теперь у тебя есть я. Только умоляю тебя: пусть ни один человек, ни одно живое существо не поцелует тебя. Если это случится, ты забудешь обо мне и не вспомнишь, что когда-то видел меня».
И он пошел, и все, кого он встречал, приветствовали его и желали ему удачи и счастья. Он попросил отца и мать ни в коем случае не целовать его; но, как назло, в доме оказался старый верный пес, который узнал его и от радости подпрыгнул, коснувшись его рта. И в тот же момент королевич забыл о дочери великана.
Когда он ушел, она села у колодца и все ждала его, но сын короля так и не приходил. Когда опустилась ночь, она забралась на дуб, который рос рядом, и всю ночь лежала в ветвях этого дерева. Недалеко от того колодца стоял дом сапожника. Когда утро уже подходило к полудню, сапожник попросил свою жену сходить за водой. Когда та женщина подошла к колодцу и увидела в воде отражение лица сидевшей на дереве девушки, решила, что это ее собственное отражение. Никогда прежде она и помыслить не могла, что такая красивая. Она бросила ведро на землю и вернулась домой с пустыми руками.
«Где же вода, жена?» — спросил сапожник.
«Ты неотесанный презренный старый мужлан, не знающий, что такое истинная красота! Я слишком долго гнула на тебя спину, таская воду и дрова».
«Мне кажется, жена, что ты сошла с ума. Дочка, иди скорее и принеси отцу воды».
Тогда к колодцу отправилась его дочь. И с ней случилось то же самое. Она решила, что видит в отражении себя, и тоже вернулась без воды.
«Дочь, дай мне напиться», — сказал отец.
«Ты, криворукий башмачник, почему ты думаешь, что я твоя рабыня?»
