Народный театр - А. Ф. Некрылова

В те годы на пасхальную неделю постоянно приезжала в Курск бродячая труппа — большой цирк. Огромный балаган раскидывали на Георгиевской площади. А к балагану жались разные чудеса: паноптикум, панорама, показывающая войну, кораблекрушение и прочие происшествия. Тут же зверинец, тут же перекидные круглые качели.

Посмотреть-погулять стекались сюда не только куряне, но и соседние слобожане — из Ямской, из Стрелецкой.

На пасхальной, помню, неделе отпустили меня из монастыря в гости, к сестре Дуняше, которая служила тогда в красильне. Я еще ни разу не была на Георгиевской площади и упросила сестру пойти на гулянье.

Сестра катала меня на карусели, водила в зверинец. Звонок зазывал публику в цирк. На подмостках бегал клоун с колокольчиком и хриплым голосом уговаривал публику скорей брать билеты, а то не успеют. Из балагана вышла девочка лет двенадцати, в красном костюме. Она была на удивление как хороша. Вышли еще на подмостки боярин и боярыня в ярких блестящих нарядах.

Мы решили пойти в балаган — гулять так гулять. «Потом стыдно матушке в глаза смотреть будет», — подумала я, но что-то влекло меня в балаган.

Купили билеты, сели на скамьи. Сначала вышел хор бояр, пели да танцевали. За ним выскочила та девочка в красном платьице. Она быстро бегала по проволоке, вертелась.

«Так кувыркаться и я бы, пожалуй, могла, учеба только нужна», — думала я, не отрывая взгляда от акробатки. Смешил еще клоун, потом вышел хохол со скляницей горилки в руке, запел: «кумочки-голубочки, здоровеньки булы». Публика покатывалась со смеху. И правда, был он потешный. А тут вылетела на сером коне наездница, ловкая, быстрая. «Хоть и грешно такой голой при народе на коне прыгать, — думала я. — А так я тоже могла бы. Уж если всюду грех — и в миру и в обители, — уже лучше на миру жить».

И порешила я разом: «Уйду в балаган и стану акробаткой».

Когда мы вышли на площадь, я тотчас же сказала сестре, что хочу стать акробаткой. Дуняша приказала, чтобы я не молола вздору.

Ночевала я у сестры. Всю ночь виделись мне красная девочка и наездница на сером коне. Я представляла себя на их месте и всю ночь горела от моих мыслей пойти завтра к директору балагана и проситься в его театр.

Наутро я так и сделала.

1899-1900

ОПИСАНИЯ ЯРМАРОК И ГУЛЯНИЙ

А. Ф. Кони

На улицах много разносчиков с лотками, свободно останавливающихся на перекрестках для торговли игрушками, мочеными грушами, яблоками. Пред Гостиным двором и на углах мостов стоят продавцы калачей и саек, дешевой икры, рубцов и вареной печенки. У некоторых на головах лотки с товаром, большие лохани с рыбой и кадки с мороженым. Они невозбранно оглашают улицы и дворы, в которые заходят, восхвалением или названием своего товара: «по грушу — варену!», «шток-фиш!» и т. д. Торговцам фруктами посвящен был в те годы популярный романс: «Напрасно, разносчик, ты в окна глядишь под бременем тягостной ноши. Напрасно, разносчик, ты громко кричишь: пельцыны, лимоны хороши». Эти «пельцыны» и лимоны привозились тогда на кораблях и были гораздо большей редкостью, чем в последнее время. [...]

Направо от Дворцовой площади начинается скудный бульвар, отделяющий Адмиралтейство от длинной и обширной площади, где впоследствии возник нынешний сад. На этой площади, до разведения сада, строились на Масленицу и Пасху балаганы, карусели и зимою ледяные горы. Все это представляло чрезвычайно оживленный и оригинальный вид. Голоса сбитенщиков и торговцев разными сластями, звуки шарманок, громогласные нараспев шутки и прибаутки раешников (например, «а вот извольте видеть, сражение: турки валятся, как чурки, а наши здоровы, только безголовы») и хохот толпы в ответ на выходки «дедов» с высоты каруселей сливались в нестройный, но веселый хор. Представления в некоторых балаганах, например, Легата и Лемана отличались большой роскошью обстановки. В некоторых из них ставились специально написанные патриотические пьесы с эволюциями и ружейной пальбой.

Середина XIX века

В. А. Слепцов

ПЕТЕРБУРГСКИЕ ЗАМЕТКИ

Замечаете ли вы эти лубочные домики и палатки с разными вывесками и флагами? Эти домики и палатки выставлены для того, чтобы в них веселиться. Тут же, около этих домиков, продают разные лакомства и водку. Видите, сколько здесь народу! Это все пришли сюда веселиться. Но посмотрите, что они делают. Например, вот на балконе стоит уже пожилой человек, одетый испанцем (это отец четверых детей), ему холодно в этом легком наряде и вовсе невесело, но он делает разные гримасы и. старается всех рассмешить. Другой, тоже немолодой человек, в костюме паяца бьет его сзади палкой по голове, и все смеются. Не правда ли, как это смешно? Вот здесь тоже маленькая деревянная кукла с большим носом бьет другую куклу, и опять все смеются. Публика всегда бывает рада, когда кого-нибудь бьют. Вы спросите почему? А потому, что это в самом деле очень весело. Мне не больно, а тот, кого бьют, сделал такую смешную гримасу, что нельзя не смеяться. А эта кукла, посмотрите, она всех бьет: цыгана, доктора, будочника; квартального только не бьет, но зато он ее бьет; кроме него, она всех переколотила, и наконец ее самое загрызла собака. Никого не осталось, только один квартальный цел. Разве это не смешно? А тут еще лучше. Глядите! Стоит человек и колотит по голове деревянного турка и даже деньги за это платит. «Почему же турка?» — спросите вы. А потому, что он турок [...].

[К вечеру]. [...] Только пьяный, качаясь, бредет по улице и что-то бессвязно бормочет про себя и машет руками. Ему теперь кажется, что он и будочника избил, и доктора избил, и цыгана избил и что никто к нему подступиться не смеет. Он очень доволен своею судьбою.

1863

И. Г. Прыжов

Толпы народа тянутся со всех сторон под Новинское, и, увлекаемые толпами, зайдем и мы туда посмотреть, как это веселится православный русский народ в наше просвещенное время... С какой стороны ни зайдете на гулянье — первое, что вам встретится: кабак. Вместо прежнего «колокола», выставлявшегося откупом на гулянье, единственного места для продажи водки — места отвратительно грязного и гадкого — теперь на гулянье до тридцати кабаков, из которых многие стоят рядышком по два и по три; но, несмотря на все это, прежнего грязного пьянства