Счастье в добрые руки - Ольга Станиславовна Назарова
На качельках Люба почему-то резко замолчала и уже без возражений отправилась с двумя подчинёнными Палашова, которые повезли её в офис.
Там Любови не повезло ещё больше, потому что к её приезду Хантеров был не особенно занят, там что решил сам пообщаться с неразумной особой. Чисто ради развлечения…
– И что же вы туда подсыпали? – для затравки уточнил он.
– Ничего такого… просто снотворное! Ну поспала бы и всё! – фыркнула Любовь.
– Просто снотворное, говорите? А вы в курсе, что пирожное отправлено на анализ? И я почему-то очень не уверен, что вы ограничились одним снотворным. Что там ещё было?
Хак смотрел на глупую девицу как змея на мышь, а она не могла оторвать, увести взгляд куда-то в сторону, спрятаться, закутаться в спасительное враньё, укрыться им словно полуистлевшей ветошью.
– Там… там… я сначала хотела просто слабительное подсыпать, а потом поняла, что это глупо. Мне же надо было сделать так, чтобы режиссёр её выгнал! Он у нас не переносит использования во время съёмок каких-то препаратов. Так что я подмешала ещё средство от давления…
– Зачем?
– Ну как же, она бы проснулась, но была бы не в себе – голова кружится, координация плохая, язык заплетается – невозможно такое не заметить! Сразу бы все заподозрили, что она всякое разное принимает!
– А для чего тогда снотворное?
– Да всё просто! – с некоторой даже досадой объяснила Любовь, – Если бы она просто приняла препарат от давления, то оно бы упало, а она-то в сознании… сообразила бы, что никакая – пошла бы кофе выпила, чай сладкий, подняла давление, понимаете? Или сказала бы, что мол, ей нехорошо. А после сна, да пилюль в сумке, кто бы ей поверил?
– То есть вы даже на несколько шагов просчитывали… Интересно, а то, что она могла бы сама по себе быть с низким давлением, принять ваше снотворное с добавкой и вообще серьёзно пострадать вам в голову не приходило? И да, откуда у вас такие познания о препаратах?
– Я в меде год отучилась, – неохотно призналась Люба, – Да нормальное у неё давление, она вообще здоровая, как лошадь! Ссскотина! – прошипела она. – Я понимаю, конечно, что все мужики будут на её стороне, но она ж… она… она нас всех оскорбляла!
– Фактом своего существования? – сухо уточнил Хунта таким тоном, от которого у Любы пропало всякое желание дальше разбрызгивать яд.
– Налицо покушение на причинение тяжкого вреда здоровью, осмысленное и продуманное покушение, – скучно продолжил он.
Любовь начала было протестовать, но Хантеров ещё не закончил:
– И да… вы в курсе, что несмотря на то, что вы были такой продуманной и предусмотрительной вами руководили, действовали вашими руками в своих интересах?
– Никто мной не руководил! – презрительно фыркнула Люба.
– Что вы говорите? А кто получил бы роль, если бы Патрушеву уволили? – Хантеров щёлкнул клавишей ноутбука, который стоял сбоку на столе и на большом экране справа возникло лицо Илоны, которая вещала:
– Ой, Светочка, какое счастье, что у этой дряни не получилось тебя опоить! Знаешь, она тебе так завидовала, так завидовала! Постоянно говорила, что только дура может носить такой цвет волос, как у нас с тобой, что это старит, кожа выглядит сухой и напряженной.
– Ах… она… гадина! – взвизгнула Любовь. – Это она что мне, так врала?
– Она просто подливала масла в огонь вашей личной зависти, чтобы убрать вашими усилиями Патрушеву, и занять её место. А если бы вы попытались ей вредить, то она вас шантажировала бы тем, что всё про вас знает. Я не исключаю, что она снимала ваши усилия по порче качелей…
Полупридушенный вздох Любы подтвердил догадки Хантерова – качелями тоже занималась вот эта самая предприимчивая особа.
– Вы мне просто объясните… Зачем? К чему такой риск?
– Нe-нa-вижу! Понимаете? Нe-нa-ви-жу таких! Всё ей легко! Прям порхает. Прилетела, всех поразила! А по слухам всё это просто потому, что снюхалась с кем-то из вашего начальства. Да-да! У нас всегда так бывает! А почему она? Почему не я? Чем я хуже?
– Вы не просто хуже, вы в другой категории веществ, – невесело пробормотал Хантеров, когда шипящую от ярости девицу выпроводили из его кабинета. – И у меня, к счастью, начальство на такое не покупается! Интересно, что было бы с ней, если бы она узнала, что Света как раз отказала одному из сыновей Миронова? Точно бы ядa подсыпала – чисто от непонимания!
Он пожал плечами, как всегда, изумляясь многообразию человеческих качеств.
– От Светланы до Илоны и Любови этой… и как же назвали-то неудачно. Она ведь прямо антипод своему имени! Ну, ладно, в соответствии с контрактом будет выписан штраф, просчитана стоимость работы нашего ведомства, которую пришлось осуществлять из-за её действий, выставлен иск. Я думаю, что Патрушева на неё в полицию заявлять не станет – не тот характер. А мы не гордые, мы повоспитываем рублём – иные только так и понимают. Так что с Любой-то всё ясно, а вот с Илоной – это интереснее. Она теперь осторожнее будет! Ну, ладно, посмотрим, как дело пойдёт.
Илона и правда осторожно-преосторожно ахала и всплёскивала руками, поливая отборными помоями свою недавнюю марионетку-Любу. Сама придyшить была готова эту удачливую, невыносимую Светку, только вот камеры везде, да этот тип маячит, словно из камня высеченный – бледный, весь такой неприступный…
Соколовский прямо наслаждался спектаклем, издалека наблюдая за кружением Илоночки вокруг Патрушевой.
– Нда… видит око, да зуб неймёт! Ааабитнааа… А вот Игорь Игоревич – красавец! Прямо рентгеновским взором на Илоночку смотрит! Обычный человек испугался бы, если бы его так в упор рассматривали, но у актрис нервы канатные, а для такой девы это вообще – как комар чихнул. О! А этот у нас тут откуда? Ну нааадо же, какие люди в нашем скромном обществе!
***
Евгений Миронов и не собирался ехать на киностудию. В Москву он приехал для встречи с оптовиками – покупателями кормов, подписал договор, и очень довольный, зашел к отцу.
– О! Женя, хорошо, что заехал! А мы твою рекламную актрису перехватили – хотим её у нас использовать! – похвастался встреченный в коридоре директор медиа направления концерна. – Правда, там какие-то вопросы у Хантерова появились – кто-то на актрису нашу покушался, но это мы решим!
Разумеется, после такого заявления Женя встревожился, и пообщавшись с отцом, отправился к Хаку.
– Да-да, было покушение… Ну, как кто, коллеги. Нежные и дружественные собратья, а точнее сёстры по профессии! – объяснил Хак. – Причём, одну такую «сестру» изловили,
