Медведище и его выбор - Ольга Станиславовна Назарова
– Да, если можно – очень интересно! И что случилось в том номере? Насколько я понял, Софья пошла в атаку?
– Да, такая креативная девица оказалась, прямо любо-дорого! Вот, прочтите, – актёр достал из внутреннего кармана сложенные листы и передал их Хаку.
Тот просмотрел текст, причём, брови его поднимались всё выше…
– Да-вы-что? Какая изумительно продуманная особа! А шоколадом в марципане ей дорогу не вымостить?
– Главное, при ней эту идею не озвучивайте! – серьёзно предупредил Хантерова Филипп, – Возьмёт на вооружение!
– Договорились! – Хаку стало весело, – Может, всё-таки раскроете секрет, как вы оттуда вырвались? Я уже и своих сотрудников прослушал и версию Следственного Комитета, все в непонятках…
– Ах, да что там такого уж сложного… побегали бы они с моё от фанаток, – Соколовский махнул рукой. – Я же сразу понял, что мой агент что-то крутит… Он очень ушлый тип – и это хорошо – я всегда знаю, что от него можно ждать подвох, поэтому на встречи с непонятными мне людьми езжу аккуратно. Так скажем, с разведкой на местности!
– Предусмотрительно, – одобрил Хантеров.
– Ещё бы! Я посмотрел на этот клуб, заранее прикинул что и как, так что, увидев нашу милую Сонечку, уже понял – скорее всего, надо будет уходить огородами, – Соколовский рассмеялся. – А потом, когда она подала кофе, мне пришло в голову, как её можно на некоторое время обезоружить… Сами понимаете, ситуация интересная – закрытая территория, бесследно пропадает человек, в наличии напиток с явной добавкой – это я сразу почуял, у меня тонкое обоняние. Да ко всему этому камеры отключены, дверь заперта.
– Это она вам рассказала про камеры?
– Конечно. Девушка настолько самоуверенна, что это просто восхитительно! Знаете, этот тип людей «круче вареных яиц», причём, без малейшего на то основания!
– Знаю, конечно, как не знать.
– С ними проще всего, они сами себе самые худшие недруги. Вот взять Сонечку – она ж сама, своим безукоризненным маникюром нагребла себе проблем – с обстановкой, с отравой, с подробным изложением событий потенциальной жертве. И судя по тому, сколько туда прибыло полиции, мама её вся в дочечку.
– Однозначно, – кивнул Хак, – То есть вы решили исчезнуть и дать ей возможность самой утонуть? Прекрасно! Но как вы это сделали? Мой человек в недоумении, СК – тоже!
– И почему все думают, что актёры – люди безголовые? – Cоколовский принял оскорблённый вид. – Я, между прочим, вкладываюсь в бизнес, в частности – в строительство, даже регулярно интересуюсь делами. И в курсе, что по СНиПам, ой, не делайте, пожалуйста, такое лицо, я даже знаю, что это строительные нормы и правила, так вот по ним от пентхауса или любой другой постройки на крыше, которая выше определённого значения, должна быть пожарная лестница! Да, их делают не на виду, но я ж специально клуб объезжал – посмотрел, где она.
– Если честно, я впечатлён! – признался Хак. – А дальше? По лестнице вниз? Но там же замурованы окна.
– Да как же! – рассмеялся Соколовский. – Кто ж в подсобных помещениях, где есть окна, будет устанавливать кондиционеры? Это резко увеличивает сметы на строительство… – Соколовский покрутил головой, демонстрируя, как он расстроен тем, что его недооценивали. – Да, и что такое смета я тоже в курсе – даже лично их видел!
– Мой мир никогда не станет прежним, – беззвучно пробормотал Хак.
– Я всё слышал! У меня не только обоняние очень острое, но и слух, – серьёзно предупредил Хантерова Филипп. – Короче говоря, про закрытые наглухо окна – всё это справедливо только для номеров, но никак не для помещений, где находится персонал. Так что я просто спустился на этаж ниже, показал кое-кому через стекло пару купюр, и мне только что дорожку не расстелили…
– А полиции никто ничего не сказал! – хмыкнул Хак.
– Так и не скажут! Точнее, не скажет – он что, дурак, что ли? Уволят же его. К тому же, ничего противозаконного он не сделал. Не открыл бы он окно, а ну как я бы упал?
– Тоже верно! То есть вас запустили… а дальше?
– Дальше за ещё одну купюру проводили к служебному лифту, так, чтобы я не попал под камеры, и старательно смотрели в сторону, когда я уезжал. Знаете, там такие приятные люди работают… – очень доверительно сообщил Соколовский, любуясь собой в зеркале.
– Я в полном восторге! – сообщил ему Хантеров. – Вы озадачили нашу драгоценную Софью…
– Не только её саму, но и всю семейку. Там, насколько я понял, и мать такая же!
Хантеров покивал, полностью соглашаясь с Филиппом, а потом уточнил:
– А что дальше? Когда вы объявитесь?
– Да вот уже объявился – вам показался, только, мне кажется, что у вас может быть очень избирательная память – она ррраз и забывает некоторые вещи, – актёр вопросительно покосился на Хантерова, который глубокомысленно изрёк:
– Моя память – что хочу, то и делаю, где хочу, там и помню!
– Разумный подход, – одобрил Соколовский. – Я так думаю, что Софии, с учётом моего исчезновения, будет абсолютно недосуг заниматься Николаем Мироновым.
– А вы? Ваши дела?
– Сейчас ничего супер-срочного нет, так что я могу позволить себе небольшой отдых. К тому же, мне чрезвычайно хочется, чтобы мой агент осознал бесперспективность своего бытия в подобном стиле, – Соколовский мягко улыбнулся и Хак мысленно зааплодировал – было понятно, что фраза «не забудем – не простим» Филиппу отлично знакома и он филигранно умеет ею пользоваться.
– Как можно будет вас найти? – уточнил он.
– Никак – я отключил симку, оставил машину на стоянке, сотрудник клуба, который меня провёл, будет молчать как рыба, а агент… да так ему и надо! Потом вернусь, скажу, что отпил кофе и ничего не помню – такая индивидуальная реакция. А! Да… вот я заменил сим-карту на смартфоне, но на нём имеется крайне интересная запись Сониного монолога! Я вам её перешлю – пригодится, как мне кажется. И ещё… по номеру, с которого я вам звонил, связи со мной тоже не будет. Просто хотел вас предупредить.
Соколовский отправил запись разговора с Соней Хантерову и уже собрался было покинуть машину Хака, но тот его удержал:
– А ваша птица? За ней кто-нибудь будет присматривать?
– Птица?
– Да, сокол, который дроны сбил. Мои сотрудники утверждали, что он вылетел из окна вашей квартиры…
– А! Это… – Соколовский улыбнулся, – Этот сокол абсолютно не нуждается в присмотре – он вольный, ну… полудикий. Летает где хочет, когда хочет, возвращается. Дичи ему достаточно в лесопарке, так что не волнуйтесь – окно для него действительно открыто всегда – там небольшая комнатка типа
