Медведище и его выбор - Ольга Станиславовна Назарова
Впрочем, дальнейшее объяснение Котика ситуацию ещё больше запутало:
– Ничего не говорит… его найти не могут! И я не видел, чтобы он уезжал – а я, честное слово, не отвлекался! Я тут немного пробежался по местности, пробрался в этот самый клуб, так там говорят, что полиция Соколовского в номере не обнаружила, правда, на Софье блузка в клочья подрана, но когда ей намекнули, что с ткани можно снять отпечатки, она как-то сильно смутилась… и да, нашли какую-то нехорошую добавку в кофе, а дальше я уже не расслышал…
– Так, а… внизу?
– Никаких следов падения, – понятливо откликнулся Котиков.
– Хорошо. Сейчас я пошлю туда наших, а ты возвращайся, расскажешь всё подробно.
Через некоторое время Котиков оказался в приёмной со странным выражением лица… он явно что-то обдумывал, и это что-то вело себя неправильно – не вписывалось в реальность.
– Не понимаю… Кирилл Харитонович! – заявил он вместо приветствия и Хак изумлённо оторвался от экрана – подобные странности были не в Котиковском духе. – Я всю дорогу обдумывал ситуацию, – взмах руки Котика сгустил атмосферу нетипичности. – Очень непонятная история.
Нет, то есть история-то была весьма ясной – заигравшаяся хищница цапнула слишком большой кусок, но вот итог этого был абсолютно загадочен.
– То есть, запасного выхода, пожарного или ещё какого-то там нет? – уточнял Хак.
– Как нет, имеется, только не в самом номере, а в конце коридора, там, где помещения для персонала. Там камеры работали – выйти незаметно Соколовский никак не мог, номер и терраса обысканы вдоль и поперёк, территория снизу тоже – никаких следов… эээ… падения или волочения чего-то тяжелого. В самом номере камеры были отключены по приказу Софьи. А на камерах в коридоре видно, что Соколовский в номер заходил, и… всё.
– И всё, говоришь? – Хантеров призадумался, а потом позвонил своему давнишнему приятелю, работавшему в Следственном Комитете, тот пообещал уточнить сведения, и через час уже обрадовал Хака новыми загадками.
– Гражданка Калязинова заказала в номер кофе, забирала у официанта сама, и в одной из чашек найдены следы весьма сильного психотропного средства. На чашке имеются отпечатки пальцев Соколовского, зато отметин от помады Софьи – как на другой чашке, нет.
– О как… То есть в её чашке чисто, а у него – дурь?
– Да, но и это не самое странное – та же самая смесь обнаружена в одном из цветочных горшков. Если честно, оснований что-то расследовать у нас не было – сам понимаешь… Но нам невольно помогло заявление Калязиновой-старшей – она же сама вызвала полицию. Сама заявила, что на её дочь напали, а дальше нападавшего не нашли. А ситуация может обернуться не очень хорошо – обвиняют знаменитого актёра, вот и было принято решение дело не закрывать…
Хантеров прикинул расстановку сил – психотропное средство, подлитое в чашку, оказалось в цветочном горшке, а сам актёр исчез…
– Кирилл, а позволь уточнить, ты почему им интересуешься? – не преминул полюбопытствовать приятель.
– Мы заинтересованы в его жизни и здоровье… так скажем, у нашего руководства глобальные планы по рекламе с его участием, – объяснил Хантеров. – Он уже беседовал с нашими крупнейшими акционерами, – Хантеров, разумеется, имел ввиду Лидию Андреевну Миронову и себя самого, – Так что, конечно, мы приложим все силы для его нахождения.
– Вот оно что! – приятель призадумался, – Ладно, учту. Да, там агент у него гниловатый – судя по всему, получил от Софьи Калязиновой некую сумму для того, чтобы направить к ней актёра.
– Понятно… – Хантеров решил непременно пообщаться с этаким интересным типом.
– Да, агент утверждает, что Соколовский уже года четыре время от времени пропадает на несколько дней, так что никакой связи с ним нет, но обычно о времени таких отъездов всегда предупреждает, – добавил приятель.
– А не мог Соколовский как-то спуститься на этаж ниже?
– В принципе, если учитывать его киношные трюки, которые он сам же делает, мог… с риском, конечно… Но теоретически это возможно – от пентхауса есть пожарная лестница. Только вот окна в здании задраены наглухо – администрация клуба подстраховалась, не желая проблем с постояльцами.
Хантеров подумал, что это ещё проверить надо, он-то точно знает, что было бы окно, а протиснуться в него так или иначе можно!
На всякий случай Хак отправил Котикова к дому актёра – проследить, мало ли, вдруг тот вернётся, а сам занялся было текущими делами, как вдруг ему на телефон пришло сообщение с неизвестного номера, озаглавленное «Кириллу Харитоновичу от знакомого Лидии Андреевны – есть разговор».
Разумеется, как только с этого номера раздался звонок, Хантеров моментально принял вызов.
– Кирилл Харитонович, добрый вечер! Есть у вас минутка?
– Филипп Иванович? – Хак голос узнал моментально, но надо было подстраховаться. – Как хорошо, что вы позвонили, да, кстати, не напомните мне, как вы в разговоре с Лидией Андреевной окрестили одну нашу общую знакомую. Как-то так изумительно точно – не людоедка, а…
– Людожорка, – лёгкий смешок подтвердил Хаку, что говорит он именно с пропавшим Соколовским.
– Да, точно! С вами всё в порядке?
– В полном… но я полагаю, что нам хорошо бы пообщаться. Так скажем, для нашей общей пользы.
– Я только за! Где вас можно найти?
– А зачем меня искать? Я у вашего здания нахожусь. В парке. Буду рад, если вы ко мне присоединитесь.
Разумеется, слегка изумлённый Хантеров поспешил на встречу с актёром.
И именно тогда он и понял, насколько Филипп хорош как актёр… При всей своей наблюдательности, Хак едва не прошел мимо ссутулившегося типа в мятом пальто, по виду – загулявшего банковского клерка, жутко усталого после рабочего дня и беседы с начальством.
– Ни капли грима – прилизанные волосы, скорее всего, просто так зачесал, опустил плечи, сгорбился, состроил унылую физиономию – вообще другой человек! – машинально анализировал Хак.
– Вы очень внимательны, – похвалил его Соколовский. – Ну, что, поговорим тут?
– Может быть, лучше в моей машине, раз уж ваша осталась у клуба? – нейтральным тоном уточнил Хантеров.
– Да, пожалуй, – кивнул Соколовский. – Так будет комфортнее. По крайней мере, можно будет расправить плечи.
– Самообладание у типа… – невольно зауважал лицедея Хантеров, подогнав машину к дальней аллее и распахнув дверцу перед «депрессивным клерком».
– Благодарю вас, так действительно гораздо лучше, – кивнул Соколовский, с наслаждением расправляя плечи и откидываясь на спинку кресла.
– Рад, что угодил… – хмыкнул Хантеров. – А теперь, вы не могли бы мне открыть секрет…
– Как я тут оказался? – понимающе покосился на собеседника Соколовский, машинально разглядывая себя в боковом зеркале и
