Медведище и его выбор - Ольга Станиславовна Назарова
– Ваш кофе! – намекнула ему Соня, опустившись напротив актёра и выжидательно глядя на него.
– Да-да, спасибо.
– Как с официанткой разговаривает! – дошло до Сони.
– Так когда приедут ваши коллеги? – соизволил оторваться от гаджета негодный тип.
– Скоро, я же вам сказала… Они в пробке.
– Странно, а вот у меня другая информация… нет, пробки есть конечно, но в центре Москвы, а вблизи дороги свободны.
– Ой, ну, откуда же мне знать, где конкретно они едут? – раздраженно ответила Соня. – Что мне сказали, то я вам и передала!
– Может быть вы мне дадите номер кого-то из ваших партнёров, и я сам выясню, если ли мне смысл их ждать? – Соколовский словно специально вёл себя так, словно в упор не видел Сонину привлекательность… Словно она – это что-то вроде любой офисной барышни!
Калязинову это оскорбляло до крайности! Негодяя хотелось мало того, что прибить, так ещё и на кусочки нашинковать то, что останется. Но приходилось сдерживаться изо всех сил!
– Вы мне не доверяете? – оскорблённо уточнила Соня.
– А должен? – капризно осведомился Соколовский, беря в руки чашку.
Соня изо всех сил постаралась не ответить мерзавцу так, как он это заслуживал!
– Надо потерпеть, чуточку потерпеть, зато потом я отыграюсь… Ну, пей! Пей, гад такой!
Филипп придирчиво принюхался к напитку и пригубил его.
– Вам не нравится кофе? – не выдержала Соня.
– Я не пью такой кипяток! – фыркнул он, резко поднимаясь с дивана и подходя к двери на террасу пентхауса. Приоткрыл дверь, вдохнул морозный воздух, а потом с кофейной чашкой в руках прошелся вдоль застеклённой стены, у которой стояли горшки с какими-то растениями.
Соня следила за ним как кошка за мышью…
– Ну, давай, давай! Допивай же! – она видела, как он раз за разом подносит к губам чашку.
– Итак… когда же прибудут ваши партнёры? – Филипп поставил на столик пустую чашку и воззрился на Соню. – Видите ли… я занятой человек, у меня нет времени просто так кого-то ждать.
– Думаю, что теперь у тебя будет много-много времени! – хмыкнула Соня.
– Правда? И почему же? – брюзгливо уточнил Филипп.
– Да потому, что ты только что выпил некое средство, подавляющее волю, и в скором времени будешь вести себя слегка странно. Так странно, что нападёшь на меня, порвёшь блузку, – она расстегнула закрытый пиджак и предъявила Соколовскому разорванную в клочья шелковую блузу, – Я, разумеется, буду отбиваться, возможно, от души поцарапаю твою мерзкую рожу, и да… не надо смотреть на дверь. Ты давно запер её на ключ, чтобы я не убежала. Камеры тут отключены, зато в коридоре прекрасно работают, твой приход зафиксирован, а дальше все увидят только результат!
Соколовский пересёк комнату, подёргал действительно запертую дверь, пожал плечами и не торопясь надел своё дорогущее пальто,
– Ключ! – он протянул руку.
– Нет, ты не дослушал! Как только я решу, что доказательств твоей вины достаточно, я вызову полицию и журналистов! Мои родители будут в дичайшей ярости, а они, знаешь, ли… люди небедные!
– И зачем же такие хлопоты? Чтобы сыграть роль жертвы? – любознательно поинтересовался Соколовский, спокойно распихивая по карманам перчатки и смартфон.
–Нет, чтобы покончить с тобой! Твоя карьера будет уничтожена, никто не станет связываться с таким, как ты. Хотя… у тебя, в принципе, есть выход! Ты подписываешь вот этот контракт… и условия твоего дальнейшего существования могут быть немного помягче, – Соня швырнула на столик бумаги.
Актёр небрежно подобрал их и пролистнул.
– Ты в курсе, что крепостное право отменено, а?
– Для кого-то, возможно и отменено! Но, видишь ли, у тебя нет выбора!
– Мило… то есть, или ты меня губишь, или делаешь рабом на галерах, с полной властью над моей карьерой и гонорарами?
Он хмыкнул, и, словно про себя, сказал:
– Ничего не меняется…
Соколовский машинально свернул бумаги, а потом поморщился и свободной рукой схватился за лоб.
– Аааа, начало действовать? Ты бы думал немного побыстрее, а то скоро сможешь делать только то, что я тебе скажу. Так что лучше подписывай скорее и у тебя будет хоть какая-то иллюзия собственного выбора!
– А ты не боишься, что я сейчас сверну тебе шею? – сухо уточнил Филипп.
– Нет, я собрала о тебе отличное досье. Ты не склонен к насилию над женщинами, – в лицо ему расхохоталась Соня, – А кроме того, у тебя сейчас будет потеря ориентации в пространстве, так что ты мне физически не опасен!
Соколовский поднял на неё глаза, и она резко попятилась – почему-то ей показалось, что он правда может быть страшен.
Правда, неуёмно-ядовитая натура требовала, наконец-то высказать негодяю все претензии, которые к нему накопились, объяснить, так сказать, чем он обязан этаким переменам в своей жизни!
– Ну, что, хорошо тебе? Ты уяснил, что теперь я и только я буду решать, что с тобой сделать? – она холодно усмехнулась в лицо знаменитому актёру. – Как ты посмел так себя со мной вести? Что ты вообще себе позволяешь?
– А что такого? Я не пал ниц перед твоей красотой? – цинично ухмыльнулся Соколовский.
– Ты совсем глуп? Или ещё не врубился? Я могу сделать с тобой всё, что захочу! Вот решу и твоя карьера разрушится, а могу и посадить, а может, будешь работать на меня и дрожать, чтобы я не передумала! И делать всё, ВСЁ что я тебе скажу! Ты меня понял?
– Кое-что понял… – серьёзно кивнул Соколовский, – Но хотел уточнить… сколько ты заплатила этому олуху – моему агенту?
Соня презрительно поморщилась и назвала сумму. Приличную такую сумму.
– Я с него потом тоже всё стребую, – поморщилась она. – Запомни! Никто и никогда не смеет со мной обращаться как…
– Как со всеми остальными? Не как с королевой и императрицей мира в одном флаконе? – Филипп смотрел на девицу, стоящую перед ним, без усмешки, холодно и мрачновато. – А ты в курсе, что такие короны правятся только лопатой?
– Что? Да как ты посмел? Ты что, уже забыл, что полностью в моей власти? – взвизгнула Соня.
– Во власти, говоришь? Ну как скажешь, милая… а… да, что прикажешь? – Cоколовский угодливо склонился.
– Насмехаешься? Не поверил мне? Ну, ладно же! Тогда будет самый плохой сценарий! Ты на меня напал… карьера твоя закончена, сам сядeшь, но перед этим тебя моя мать на клочки раздeрёт! Она уже едет – я ей позвонила, что ты меня пригласил на встречу, но ведёшь себя странно…
– Раз так, значит, я и буду вести себя странно – приказ есть приказ! – Соколовский одним махом подхватил на руки ничего подобного не
