Гумус - Гаспар Кёниг
Однажды, зайдя купить пятничный каравай, который они с Анной растягивали на неделю, Артур рассказал Луи о своих посевных планах. С тех пор тот регулярно посещал «Лесную ферму», чтобы подсобить – положить слой штукатурки или смазать старые косточки Железного человека. Луи ничего не ждал взамен, даже благодарности. Помогать по-соседски было для него так же естественно, как кормить кур или подстригать живую изгородь.
Поспрашивав знакомых, Луи раздобыл совместимый с трактором McCormick культиватор, а заодно и подходящую дисковую сеялку. Артур не прочь был сеять вручную, разбрасывая семена широким жестом, но решил пока не усложнять себе задачу. Ради дождевых червей он отказался от вспашки; в любом случае, прямые посевы снова входили в моду. Луи помог ему присобачить культиватор к заднице Железного человека, и два гектара были готовы за день. Неприлично голая, сухая земля возлежала среди полей, отливающих зеленым. Научный руководитель советовал Артуру разделить надел на четыре части, засеять три из них разными культурами и оставить под чистым паром один контрольный участок. Артур рассказал об этом Луи, но тот не одобрил план: как известно, именно травы восстанавливают почву и помогают нарастить популяцию дождевых червей. Зачем жертвовать половиной гектара? Залежь – она залежь и есть. Артур спорить не стал и, охваченный детской радостью за рулем трактора, засеял всю землю луговой травой и клевером, не тронув лишь полоску перед домом, отведенную под огород. Железный человек добросовестно выполнил свою миссию, разбросав по поверхности пятьдесят килограммов семян. Оставалось только ждать.
«Лантерна» представляла собой совершенно уникальное заведение. На протяжении двадцати с лишним лет эта бывшая табачная лавка на площади у самой церкви наводила тоску на местных жителей своими заколоченными окнами. Но одним прекрасным утром, ровно год назад, в грузовичке, полном коробок и маленьких детей, в Сен-Фирмин прибыла молодая семейная пара. Им было немного за тридцать, они жили в Кане и не знали никого в округе, но, наткнувшись в интернете на объявление о продаже торгового помещения, не стали терять времени и отправились на место. Лоран, айтишник, продолжал работать удаленно. Его жена Мария, румынка, приехавшая во Францию учиться и защитившая диссертацию по социологии, какое-то время в прошлом перебивалась краткосрочными контрактами внештатного преподавателя с низкой ставкой и очень скучала по «настоящей», как она выражалась, работе. Сначала Лоран и Мария планировали открыть продовольственный кооператив, но, обсудив идею с жителями Сен-Фирмина, передумали: у кого-то не было времени на всю эту возню, кому-то не хотелось платить взносы. В итоге было решено, что в городке с населением в пятьсот человек достаточно открыть обычный скромный биомагазинчик. Они назвали свое заведение «Лантерна» – в память о башенке, когда-то украшавшей здание. И, поскольку на протяжении веков в лантернах горели фонари, освещавшие путь умершим, теперь все мертвые души Сен-Фирмина, прежде наполненного криками детей, скрипом телег и грохотом молотов о наковальни, обрели утешение в объятиях Марии, сидящей за кассой.
Мало-помалу в магазине появились покупатели. Они заходили из любопытства, поглазеть на свежий творог и органические томаты, а потом по привычке направлялись в гипермаркет Leclerc. Мария знала об этом и ублажала посетителей как могла. Иногда угощала их своим фирменным блюдом сармале (фарш, завернутый в виноградные листья), которое научилась готовить еще в детстве и которое нормандцы пробовали не без опасений. Она также помогала всем, кому нужна была помощь: откладывала до завтра ящик с яблоками или проводила краткий компьютерный ликбез для пенсионеров, а иногда организовывала импровизированный детский клуб, где ее дети играли вместе с соседскими. Поначалу люди спрашивали ее, откуда взялся ее приятный, но явно нездешний акцент, но постепенно те бесспорные улучшения, которые Мария привнесла в повседневную жизнь Сен-Фирмина, заставили жителей отбросить самые стойкие предубеждения. Около кассы возникла стихийная доска объявлений, увешанная афишами различных мероприятий – турпоходов, концертов, прогулок на каноэ и полетов на параплане. Отныне именно здесь обменивались новостями. Приезжали даже люди из соседних деревень, заинтригованные этим неожиданным возвращением к жизни давно закрытого заведения. Они хотели увидеть, чтобы поверить.
Как выяснилось, пока Лоран и Мария не приобрели лицензию № 4 (волшебный клочок бумаги, недоступный простым смертным), они не имели права подавать даже слабоалкогольные напитки. Но кто мог помешать посетителям, купившим охлажденное пиво, употребить его прямо на месте, в уголке, где совершенно случайно оказались стулья и несколько импровизированных столов, представляющих собой столешницы, помещенные на козлы? Более того, тут же располагалось окно, выходящее на долину с петляющей синей полоской Орны и живописными шашечками бокажа. Этот вид располагал к неспешным философским беседам. Так «Лантерна» постепенно вернулась к своей первоначальной функции деревенского кафе.
В тот вечер там сидела троица, с которой Артур уже успел познакомиться. Первый – Матье, фермер, занимающийся разведением овец и производством сыра, а по совместительству страстный столяр. Более всего на свете он дорожил своей независимостью, поэтому упрямо отказывался вступать в молочный кооператив и продавать свою продукцию супермаркетам. В свободное от работы на ферме время Матье рыскал по окрестностям в поисках годной для столярки древесины, которую запасал впрок. Он выискивал выгодные предложения на лесопилках или через интернет и регулярно натыкался на чудеса: дубовые доски выше человеческого роста или несколько кубометров вяза, выставленные на продажу за бесценок уходящим на пенсию краснодеревщиком. Целых пять лет Матье восстанавливал пристройку, примыкающую к его владениям, причем делал все сам – и шкафы, и лестницу, и наружную обшивку. Иногда на досуге он также изготавливал деревянные чаши и ножки для ламп на стареньком токарном станке. Умело сочетая разные породы древесины, он создавал оригинальные предметы интерьера, которые иногда продавал на рынке во Флере вместе со своими сырами. Лицо Матье постоянно менялось, как это свойственно некоторым сорокалетним: сегодня он выглядел молодо и на щеках играл мальчишеский румянец, а завтра казался пусть крепким, но стариком с глубокими морщинами. Его жену, вечно занятую
