Сторож брата. Том 2 - Максим Карлович Кантор

— Мур, — сказала Мурочка.

— Я и дружу с ними, — спокойно сказал Аслан.

— Представь, мы все тебе скажем: если хочешь дружить с нами, тогда не дружи с Пухом!

— Зачем вам так говорить?

— Ну просто так скажем, и все.

— Вы так не скажете.

— Но представь такой случай!

— Вы же не глупые.

— Можно выдвинуть такую гипотезу, — сказал Кролик. — Гипотетически можно выдвинуть ультиматум: мы или Пух.

Винни Пух переводил ошеломленные глаза с Кролика на льва Аслана, потом на гнома Тонте. Медвежонок был подавлен.

— Вы пошутили? — спросил Пух очень грустным голосом.

— У людей так бывает, — пояснил Кролик важно, — одни люди говорят другим людям: не дружите вот с теми людьми. А те люди тоже говорят этим другим: лучше с нами дружите, а на тех нападем. И тогда те другие начинают колебаться, с кем дружить и на кого нападать. И в конце концов все нападают на всех.

— А зачем они так делают? — пискнул Пятачок.

И Пух тоже спросил:

— Это зачем?

— Люди считают, что надо отнять у других людей деньги. И мед. И камни. А другие люди не хотят отдавать, — сказал мудрый Марк Уллис.

Тигр Ры зарычал, а Дядюшка Френдли заметил:

— Поэтому люди так недолго живут. И живут глупо: убивают друг друга и болеют от злости и зависти. Мы стараемся их учить, но не всегда получается. Пока люди маленькие и дружат с нами, еще все хорошо. Дети ведут себя прилично. Потом дети становятся взрослыми и глупыми.

Марк Уллис объяснил всем:

— Люди называют нас игрушками. Хотя мы ни во что не играем, мы просто живем, а играют они. В камушки и в деньги. Обманывают и убивают друг друга.

— Они становятся хуже, чем звери, — сказал лев Аслан.

— Смешно, что люди считают нас неживыми. Хотя наша жизнь, по моим расчетам, — Кролик важно поправил очки, — в пять раз длиннее их собственной жизни.

— Все так. Но надо людям помогать, — сказал лев Аслан.

— Наш долг — защитить человечность, — сказал Марк Уллис. — Человечность, которую взрослые забывают.

В разговор вмешался толстый медведь-панда, которого звали По. Это был тот самый новый медведь, которого Мария недавно встретила в магазине около школы. Оказалось, что бамбуковый медведь По сидел подле кошки Мурочки на коленях у Марии, просто его не сразу заметили.

— Человечность — это то, о чем писал Конфуций, — сказал панда По.

— И что именно он писал? — уточнил Кролик и снова поправил очки.

— Конфуций писал, что всем надо быть добрыми.

— Доброта — это мед, — сказал Пух. — Вот что такое человечность.

— Доброта — это когда ни у кого нет прав, потому что права ни к чему, — сказал Аслан.

— Доброта — это когда никого ни с кем не сравнивают, — сказал Марк Уллис. — Даже людей с нами нельзя сравнивать. Они нисколько не хуже нас. Просто другие.

— А люди нас сравнивают с собой и говорят, что мы не настоящие, — сказал дядюшка Френдли. — Верно, Ры?

Тигр Ры зарычал, но не сказал ничего. За него ответил гном Тонте.

— Про Пуха говорят, что у него опилки в голове. Про гномов рассказывают, что гномы жадные. А мы просто рудокопы.

— А еще говорят, что мы убегаем от хозяев, — сказал Пятачок. — И ссоримся с детьми.

— Мы не ссоримся, — заверил его Пух, — меда, желудей и чертополоха хватает на всех.

— А если не будет хватать, станем работать вместе с гномами, — добавил Пятачок, самый маленький, но упорный и храбрый.

Они бы еще долго беседовали, но раздался стук в дверь; электрический звонок давно не работал, в дверь стучали долго.

— Неприятный стук, — сообщил Кролик. — Кто-то барабанит в нашу дверь.

На пороге стояла соседка миссис Кингсли, ответственная по улочке Черч-роуд за соблюдение распорядка в выносе мусора, а за ее плечом — печатник Колин Хей, член добровольной дружины, и младший бурсар Камберденд-колледжа, Алекс Гормли, отставной майор со стеклянным глазом.

— Мы к вам, миссис Рихтер, — сказала Сюзен Кингсли. — Поскольку вы не ходите на наши собрания, принято решение вас навестить.

— Входите, — сказала Мария, — правда, муж в отъезде. Мы с детьми собираемся чай пить.

— Именно потому, что ваш муж Марк Рихтер в отъезде, мы и пришли, — сказала Сюзен Кингсли, неумолимо глядя в глаза эмигрантке. — Поступил сигнал, что Марк Рихтер уехал в Россию.

— Ну и решили проверить, — сказал Колин Хей. — Вдруг вы все уехали. — Колин не особенно любил допросы. Растащить драчунов на матче регби — это дело стоящее. А допросы жильцов он не любил.

— Что вам надо проверить? — спросила Мария. — Хотите поглядеть, как мы живем?

Сюзен Кингсли, настроенная на укрепление общежития во вверенной ей улице, отличалась (как многие британцы) простотой и резкостью в общении с нижестоящими и в особенности иностранцами.

— Подробностями вашего быта не интересуюсь. Но пару вопросов обязана задать. Если не ошибаюсь, вы русская?

— Да, — сказала Мария.

— Но выбрали для жизни Великобританию.

— Не выбирала.

— А как вы сюда попали?

— Мой муж здесь работает, — сказала Мария и поглядела на стеклянный глаз Гормли. Отставной майор, бурсар колледжа, распределявший жилье, кивнул.

Затем Гормли сказал:

— Ее муж больше не работает. Уехал.

— А дом, стало быть, остался за его женой, — уточнила Сюзен Кингсли. — Правильно я поняла?

— Дом выдан пожизненно, у Рихтера имеется контракт с Камберлендом.

— Что ж. Контракт — это всего лишь бумага.

— Что вы имеете в виду? Вы хотите отменить контракт?

— Именно об этом и речь, — с суровой простотой сказала миссис Кингсли, — ваш муж (вы ведь еще не в разводе?), насколько понимаю, выбрал режим Путина?

— Донос на вас написали, — сказал Колин Хей. — Ну этот, как его там, лысый такой. А мы ходим и проверяем каждый донос. Дурацкая работа, если честно.

— Наш долг, — сказала миссис Кингсли. — Итак, вы поддерживаете агрессию на Украине?

— Как я могу поддерживать? Я с детьми сижу.

— Важно, чтобы до вас дошло, в какую непростую ситуацию вы попали. Мы хотим вам добра. Я лично желаю вам разобраться в самой себе. Демократии брошен вызов. Английские законы меняются. Решено изымать имущество у преступных олигархов.

— При чем тут мы?

Сюзен Кингсли оглядела кухню и собрание игрушек.

— Допустим, вы не олигархи. Однако показательно игнорируете английское общество. Не посещаете наши собрания. Мы, знаете ли, по четвергам чай пьем все вместе. В чайной комнате Гусбери, около универмага «Маркс и Спенсер», мы пьем чай со скоунами. Весьма пристойное заведение.

— Там работает кассиром сестра моей супруги, — сообщил Гормли. — Отменные сэндвичи.

— Сэндвичи с огурцом и лососем. Мы