Собиратель историй - Иви Вудс

— Здравствуйте, мистер Дилейни, — в конце концов определилась она.

— Что я слышу! Это что — американский акцент? — поинтересовался Нед.

— Да, я родом из Бостона. А прилетела из Нью-Йорка.

— Что ж, добро пожаловать в графство Клэр! — сказал он. — А тебя зовут Хейзел, не так ли?

— Да! Откуда вы знаете мое имя?

— Оно такое необычное, что я вряд ли мог забыть. И конечно, я помню, как вы с папой участвовали в марше протеста.

Сара видела, как просияла Хейзел. Очевидно, Неда Дилейни здесь уважали, даже если не верили в его рассказы про Добрый Народец.

Он подписал книгу Хейзел, и та рассказала, что Сару очень интересует боярышник, ради которого власти изменили маршрут автострады.

— Из-за этого дерева она и приехала в Ирландию, — сообщила Хейзел.

— Все немного сложнее, конечно! — Сара смущенно рассмеялась, оглядываясь на двух женщин, стоящих позади них.

— Что ж, туристы приезжают к нам со всего мира, правда, Хейзел?

— Не хочу отнимать у вас время, — сменила тему Сара, — но вы можете что-нибудь рассказать о… пчелах?

Она невольно понизила голос, будто разговор на подобную тему звучал странно в комнате, полной людей, которые только что слушали сказки про фейри.

— Я много чего могу рассказать о пчелах! — Нед лукаво подмигнул. — А что вас интересует?

— Ну, знаете, просто обычные… вещи… про пчел… что-нибудь из области фольклора?

Длинная очередь нисколько не беспокоила Неда. Он пустился в долгие объяснения, будто в запасе у него имелось все время в мире.

— Есть много легенд, в которых упоминаются пчелы, — и в ирландской культуре, и в целом в европейской. Существует обычай общения с пчелами, согласно которому им рассказывают о важных событиях в жизни хозяев: рождении детей, свадьбах, смерти кого-то из членов семьи. Считалось, что если не соблюдать этот обычай, то пчелы не оплачут умершего и за это придется поплатиться.

— Поплатиться как? — уточнила Хейзел.

— Пчелы покинут улей, перестанут приносить мед… могут даже погибнуть. В древние времена пчел считали священными, верили, что они держат связь между нашим миром и потусторонним. Еще полагали, что пчелы повинуются фейри и могут исполнять их приказания.

— Вы хотите сказать, фейри могли использовать пчел, чтобы… например, напасть на кого-то?

— Конечно, если таково было их намерение. Я должен заметить, что это весьма необычные вопросы, мисс…

— Харпер. Сара Харпер.

— Сара нашла дневник в дупле дерева… — вмешалась Хейзел, но Сара ее перебила:

— Господи, ты только посмотри, который час! Нам давно пора домой, — и подтолкнула девочку в сторону выхода. — Большое спасибо, мистер Дилейни, была рада познакомиться с вами! — крикнула она напоследок.

Глава 26

Дневник Анны

18 января 1911 года

Через пару секунд после того, как рой пчел свалил Джорджа в реку, я открыла глаза. Вокруг было так тихо, что я засомневалась, не почудилось ли мне все это. А потом увидела ее. Она стояла передо мной, так же как в тот день, когда явилась к моей постели.

— Милли! — крикнула я. Слезы полились сами собой, будто только и ждали момента. Я всхлипывала и дрожала от пережитых потрясений.

— Все, он сгинул, его больше нет, — Милли приблизилась ко мне, но не прикоснулась. — Я не могу долго оставаться здесь, Анна, но ты в безопасности. — Она оглянулась, будто кто-то стоял у нее за спиной.

Она была одета в свое летнее желтое платье, но, когда в глазах перестало рябить, я осознала, что Милли выглядит как-то иначе. Кожа неестественно переливалась, становясь то бледно-зеленой, то желтой, то белой, как кора березы. Она неподвижно сидела рядом со мной, но я замечала какое-то мельтешение. Наконец я разглядела, что это: крошечные крылатые существа порхали вокруг моей сестры. Словно белые бабочки, они витали вокруг ее головы, путались в локонах, среди листьев и травинок, перелетали с руки на руку, трепеща крылышками, — но это, казалось, нисколько ее не беспокоило. Я поняла, что моя Милли стала теперь частью природы. Она принадлежала к другому миру, она изменилась и никогда больше не сможет вернуться. Она была недосягаемой.

— Ты спасла меня от него, — дрожащим голосом вымолвила я.

Мы посмотрели в сторону реки, но там ничего не было видно.

— Мне… мне вообще не стоило приезжать сюда сегодня, — пробормотала я, восстанавливая ход событий. — Мама говорила… и если б я осталась дома, он… Джордж…

Я замолчала, не в силах больше сказать ни слова.

— Успокойся, сестренка. Судьба Джорджа Хоули была предначертана задолго до того, как он встретил тебя. — Голос Милли звучал очень мудро, по-взрослому. — Ты ни в чем не виновата.

Мне почудилось, что я слышу чьи-то шаги, и по выражению лица Милли я поняла, что не ошиблась.

— Милли, пожалуйста, постой! — отчаянно зашептала я. — Мне так жаль… Прости, что я струсила, что не попрощалась с тобой!

— Тебе не за что просить прощения, Анна. А теперь я должна идти, а тебе нужно перестать искать меня, — и она наклонилась, закрывая мои глаза ладонью.

— Милли, я так скучаю по тебе!

По телу пробежала дрожь, и я услышала, как она шепнула:

— Помнишь, что я всегда говорила тебе?

Я больше не чувствовала ее присутствия, я осталась совсем одна. Следующее, что я помню, — Гарольд, склонившийся надо мной, спрашивающий, все ли со мной в порядке.

— Что случилось, Анна? Ты вся дрожишь! — он снял пиджак и укутал меня. — Ох, твое платье!.. Где Джордж? — Он поднял глаза, напряженно всматриваясь в темноту.

От одного упоминания его имени я разрыдалась. Откуда-то из дома вышла Оливия и окликнула Гарольда, добавив что-то еще про фокстрот, который он ей обещал. Я вся сжалась, попыталась прикрыться остатками платья. После того, что произошло, я не могла взглянуть ей в глаза.

— О! — она остановилась перед беседкой в изумлении. — Вижу, ты нашел свою маленькую фермершу.

— Она напугана, нужно отвести ее внутрь, — ответил Гарольд.

— Мой брат тебя отверг, не так ли? — безжалостно спросила Оливия. — Неужели ты в самом деле думала, что его заинтересует кто-то вроде тебя? Что за глупости! — она запрокинула голову и рассмеялась.

Гарольд взял меня на руки и понес куда-то.

— Пожалуйста, только не в этот дом! — Я стучала зубами.

— Но тебе надо в тепло, Анна, — мягко возразил он. Я поймала его взгляд, без слов умоляя прислушаться ко мне.

— Ладно, тогда в конюшню. Я попрошу подать экипаж.

В тот момент я не осознавала, что пребываю в шоке. Позднее Гарольд объяснил, что мозг не может осмыслить все в