Рыжая полосатая шуба. Повести и рассказы - Беимбет Жармагамбетович Майлин
Аманбай подобрал ноги, подхватил слова Жумана:
- Говори не говори - но учителя сами во многом виноваты. Обленились. Многие и знать ничего не желают, даже газет и то не выписывают. Нынче, когда приезжал уполномоченный по подписке, у большинства учителей даже двух рублей и то не нашлось. А ведь власти стараются - каждый год объявляются новые курсы, однако поехать на них никто не хочет по домашним обстоятельствам. А в аулах пьют, по гостям шатаются. А ведь есть и такие, которые тоскуют по прошлому. Их Советская власть и все ее мероприятия только раздражают. При этом они не могут даже объяснить толком, что именно им не понравилось и почему. Просто один кивает на другого. Дескать, тот так сказал, тот так ругнул власть. А раз ругнул, значит, неспроста. Так что это за учитель, если он плетется на поводу всякого встречного-поперечного?! Вот возьмем, к примеру, Нургали. Вы,
наверное, его не знаете, а вот я знаю хорошо. Мы с ним вместе учились. Друзьями были. Часто, бывало, мечтали: <Эх, станем учителями, получим повод в руки, развернемся - понесем правду народу>. Тогда ведь это было невозможно, но теперь, при Советской власти, осуществилось все, о чем мы мечтали, когда ходили в учительскую семинарию. Скажи, что это не так?
Аманбай строго взглянул на Нургали, и тот, вздрогнув, ответил:
- Да, это так.
- Тогда как объяснить нынешнее твое поведение? За шесть месяцев ничему ты детей не научил. Только и делаешь, что мотаешься туда-сюда на лошадях Жумагула и Даулбая, да заявления-прошения строчишь. Ты стал вроде бы их порученцем... А как ты себя проявил в прошлом году? Ты на меня, конечно, обижаешься. Но разве я тебя ругаю не за дело? Разве неправильно осуждаю твое поведение? Ну скажи? А?
- Ой, ты слишком круто с ним, - засмеялся Жуман.
- Нет, - возразил Нургали. - Пусть говорит. Он прав. Я действительно виноват. Не только сам заблуждался, но и молодежь в ауле сбил с толку своим примером. Поверьте: я все это понял. И не сегодня я это осознал, я уже месяца два-три чувствую это. Нашелся такой добрый ангел, который прямо мне в глаза сказал про все мои грехи. Взял меня под свои крылышки, старался вывести меня на путь истины. Многое мне стало ясно, а теперь, еще после ваших речей, у меня окончательно открылись глаза... Ну если я вам что-то скажу, поверите ли?
Нургали, поблескивая глазами, попеременно смотрел то на Жумана, то на Аманбая.
- Говори... Может, и поверим.
- Дело ваше, но знайте: с сегодняшнего дня нет больше прежнего Нургали. Я теперь новый, другой Нургали. Я словно заново родился. Клянусь, что
отныне я с вами... и работать буду рука об руку, плечом к плечу!
Аманбай пылко вскочил, хлопнул приятеля по спине.
- Молодец, Нургали! То-то же... Не терял я надежды на тебя!
Тихо отворилась дверь. Вошла Дильда.
- Чего вы здесь в духоте сидите? На улице так хорошо! Поразвейтесь же немного.
Нургали был взволнован и чувствовал себя так, будто сбросил с себя груз. Теперь, увидев Дильду, он и вовсе ошалел от радости.
- А вы знаете того ангела, который меня спас? -спросил он восторженно.
- Знаем! - улыбнулся Жуман.
- А кто, кто? - встрепенулся любопытный Аманбай.
- Вот кто! - Нургали показал на Дильду. - Вот он, мой ангел-хранитель. Она первая сказала про мои ошибки. Потом заставила читать газеты, журналы, книги. Вначале я это делал ради нее, а потом уж ради самого себя. Это она посоветовала мне написать Жуману, поговорить, побеседовать с ним. Я в долгу перед ней!
V
Новая, недавно построенная школа. Просторная комната с четырьмя окнами. Рядами стоят парты. На стене - напротив входа - портрет Ленина, обрамленный цветами.
Народу собралось много: старики, старухи, девушки, молодки, дети - весь аул в сборе. Нургали встал, уперся кулаками в стол, оглядел всех и заговорил:
- Сегодня четвертое октября. Наш великий праздник - седьмая годовщина Советского Казахстана. Впереди еще одно торжество - десятилетие Великого
Октября. К. этому дню мы стремились построить в нашем ауле школу. Благодаря энтузиазму молодежи и постоянной помощи всех аулчан мы выполнили свое обещание - закончили стройку к славному казахскому тою. Постоянно помогали нам и власти. Обеспечивали всем необходимым, бесплатно выделили стройматериалы, прислали парты и разные школьные принадлежности и пособия. Всех, кто принимал участие в строительстве школы, кто поддерживал нас, я благодарю от имени совета школы!
Дети выстроились на торжественную линейку, прокричали <Ура!> и захлопали в ладоши.
По рядам прокатился гул. Некоторых тронуло красноречие учителя, другие восторгались тем, что учитель, отказавшись от шестимесячного летнего отпуска, прибыл на зимовье, чтобы руководить строительством.
- Джигитом оказался! До конца все довел!
Поднялся Ербосын:
- Я хочу сказать вот что. В прошлом году наш бай -он, кстати, здесь присутствует - издевался надо мной, мол, покажи-ка, что вам Советы дали. Вот я и хочу ему показать. Алеке, оглянитесь, видите теперь, что нам дала Советская власть?!
Алеке передернулся, налег грудью на посох, пробурчал:
- Что ты ко мне цепляешься, слопать меня живым хочешь?
Степенно поднялся уважаемый аксакал Кыстаубай:
- Уа, миряне! Было время - косились мы на молодежь. Ругали ее, сетовали на нее. Говорили даже, что мир рушится, и ничего хорошего ждать уже нельзя. В прошлом году, когда учитель приехал в наш аул, я совсем было приуныл. Как-то надо было мне съездить к Алексею. По дороге встретились вот этот учитель и Жумагул - байский сынок. Чаю-сахару-то тогда у меня не было. Вот я обратился к Жумагулу - одолжи, мол,
немного. Как швырнет он в меня бутылку из-под арака и чуть не убил. Я тогда на учителя сильно обиделся. Не думал, что из него человек выйдет. К счастью, я ошибся. И времена настали совсем не дурные, а оно, время-то наше, и учителя исправило. А когда учитель исправился, и молодежь пошла за ним. В карты перестали играть. Про арак забыли. За дело принялись. Сегодня мы открываем новую школу. Ее, конечно, молодежь построила, а молодежью заправлял кто? Учитель! И теперь я его от души благодарю. Пусть сопутствует тебе, сынок, удача! Да сбудутся все твои добрые желания! Вот такое благословение даю я нашему учителю.
Молодежь
