Карл Любезный - Владимир Васильевич Москалев

— Не сомневаюсь. Я видел, в каком состоянии вы покинули исповедальню. Клянусь темными силами преисподней, как сказал бы мой друг Рибейрак, мне очень не хотелось, чтобы вы переломали себе ноги и вдобавок разбили голову. Ноги между тем нужны вам, чтобы идти по стопам отца, а голова — чтобы бороться с врагами королевства. Но зачем, скажите на милость, вы пошли этой дорогой? Перила старые, давно обветшали, да и ступени того и гляди провалятся. Не проще было идти прямо и подняться по большой, парадной лестнице?

— Сама не понимаю, что со мной, — рассеянно забегала Анна глазами по сторонам. — Действительно, идти следовало прямо… Разум мой помутился. Сам дьявол, видно, направил меня сюда. Не окажись вы рядом в эту минуту…

— Не правда ли, мадам, совсем неплохо, когда в минуту опасности на выручку приходят друзья?

— Ваша правда, сир де Вержи. Я рада, что у моего брата есть такой друг, как вы. В трудную минуту, уверена, он всегда сможет опереться на вашу руку.

— В данное время, мадам, вы больше, нежели он, нуждаетесь в этом, и я готов предложить вам свою руку как сейчас, чтобы вы без опаски продолжили свой путь, так и в дальнейшем.

— Благодарю вас! Право же, я буду вам весьма признательна. Но это всего лишь небольшой аванс. Ваш поступок, возможно, предотвратил крушение великой империи франков, о незыблемости которой всегда радел мой покойный отец.

— Что вы, мадам, мой поступок — всего лишь пустяк.

— Спасти человеку жизнь вы считаете пустяком? Не согласна с вами. Случись со мной беда, и…

— Герцогу Орлеанскому не отобрать корону у вашего брата, мадам, так же как и не стать регентом. Эту миссию Господь доверил вам, и у меня нет оснований полагать, что такое решение Всевышний принял сгоряча. Одно омрачает дело: вы одиноки. Согласитесь, в вашем положении трудно обойтись без друзей, и мы с Рибейраком готовы предложить вам руку дружбы. Возможно, очень скоро она понадобится вам.

Обворожительно улыбнувшись, Анна кивнула:

— А пока, кавалер, мне хотелось бы воспользоваться одной из этих рук, дабы благополучно миновать эти злосчастные ступени.

Едва взяв Этьена под руку, она вспомнила беседу с подругой, на излучине Луары. Сколь непредсказуемыми и странными бывают порой извивы человеческих судеб и событий! Могла ли она подумать, что так скоро произойдет близкое знакомство с тем, на кого совсем недавно советовала ей обратить внимание Катрин дю Бушаж? Мало того, она даже взяла его под руку, и он предложил ей свою дружбу, за которой, быть может, последует… Ах, Катрин, неужели и вправду произойдет то, чего тебе так хочется? И не станет ли это выходом из того нелепого положения, в которое она сама себя поставила, если верить мудрой пословице «Клин клином вышибают»?

Занятая теперь уже совсем другими мыслями и не гася улыбку, Анна, опираясь на руку человека, так неожиданно ворвавшегося в ее жизнь, стала не торопясь и не обращая никакого внимания на перила, подниматься по ветхой лестнице, оставшейся здесь, неведомо по какой причине, от древней башни времен короля Людовика VII.

Глава 8

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Герцог Орлеанский тем временем кипел злобой и проклинал все на свете. Все надежды он теперь возлагал на созыв Генеральных штатов, которые примут надлежащее решение вопреки тому, что пожелал на смертном одре полуживой и полубезумный король. Ведь не сказал же он, в самом деле: «Я, король Людовик, будучи в здравом уме и твердой памяти, приказываю…» И документа с такой формулировкой не составили, а если и так, то не дали ему на подпись: герцог внимательно наблюдал за всем происходящим вокруг ложа короля. Значит, можно объявить устное завещание умирающего монарха простым бредом выжившего из ума старика. Людовик Орлеанский поставил эту мысль во главу угла. Разумеется, его партия горой стояла за своего вожака, рассчитывая на выгодные должности, подачки, пенсии. Чего только ни стали приписывать и оглашать во всеуслышание в адрес той, что пока правила государством при малолетнем дофине: она, дескать, не снижает непомерных налогов, обзавелась любимчиками, которые не стесняясь запускают руки в казну, упразднила налоги с церковных земель, распустила армию и тратит средства из казны на нужды представителей Бурбонского дома и т. п. Ничего этого, конечно, и в помине не было, но именно в этом направлении, опираясь на низы и рассчитывая на объективность Штатов в этом вопросе, и решил действовать герцог Орлеанский. Начинать следовало с агитации и пропаганды. И тотчас стали появляться в Туре, Амбуазе, Париже и других городах памфлеты, высмеивающие и обличающие новое правительство в бездарности, злоупотреблениях, в презрении к низшему сословию. Словом, повторялась ситуация с регентством королевы-матери Бланки Кастильской; но у той был сильный защитник в лице кардинала Сент-Анжа; у Анны де Боже не было никого, кроме мужа, которого, по правде сказать, больше интересовали дела своего графства.

Незадолго до созыва Генеральных штатов Анна, побуждаемая необходимостью выслушать общее мнение о предстоящем событии, собрала Королевский совет, который единодушно постановил: беспределу Орлеанского дома и его клики следует положить конец, а потому, бесспорно, надлежит созвать Штаты. Тем временем королевская партия со своей стороны также приступила к распространению памфлетов, где решительно отвергалось все, что сочинялось орлеанцами, и указывалось на безнравственность и полную неспособность к управлению государством первого принца крови и его окружения.

В ожидании срока, который назначат городские власти, магистрат, Университет и знатные люди королевства, Анна мучительно размышляла над тем, что содержалось в памфлетах оппозиции и о чем судачили, как о том донесли ей верные люди, на улицах и площадях крупных городов. Ругали покойного короля, укоряя его в жестокости, скупости, мздоимстве, даже в чудовищном разврате, отчего, дескать, Господь лишил его ума, так что перед смертью он плел всякий вздор. Один такой памфлет лежал перед ней на столе. В нем, ко всему прочему, стишок:

Мздоимец, женолюб, грабитель, старая колода —

Таков король Людовик. Дочка — его тень —

Тайком от мужа и на выжатые су с народа

Забавам предается каждый день и с кем не лень.

Прочитав, Анна до боли сжала зубы, кровь бросилась в лицо. Негодяи, сплетники, рифмоплеты! Мерзкие лжецы! Отец расширил границы Франции до небывалых пределов; доказал безосновательность наследования французского престола по женской линии, что поставило английскую монархию перед лицом всей Европы в положение узурпатора; он