Вымирающие виды - Жаклин Мюррей

— Как? У меня нет оружия.

Она бросила ему свое.

— Сделай свое таким же, как мое, а потом научи себя и всех желающих метать его.

— А если желающих не будет?

— Переубеди их.

На его лице расцвела улыбка, и он умчался.

Старейший смахнул с рубахи какую-то букашку и проследил, как та скрылась в безопасном месте. Его редкие седые волосы торчали во все стороны, взъерошенные ветром. Сквозь них просвечивала кожа головы с темными пятнами. Кто-то мог бы увидеть в нем старого мужчину. Ю'унг видела мудрость, необходимую Народу для выживания.

Он выглядит счастливее, чем когда-либо со смерти Йоты.

Б'о почесал щеку.

— Мы идем с Высокими.

Старейший кивнул.

Ю'унг посмотрела на обратный путь Высоких.

— Завтра я пойду в их лагерь, скажу им, что мы принимаем их предложение.

Пока все спали, Лаак притащил ветку к очагу и начал ее обтачивать. Ю'унг взобралась на дозорный холм и окинула взглядом окрестности. Один из Стаи Канис затянул свой тоскливый вой, к нему присоединился один, потом другой, и еще.

Я никогда не слышала, чтобы вся стая говорила одновременно. Это те, что преследовали меня сегодня?

Среди деревьев, темными силуэтами вырисовывавшихся на ночном небе, блеснули глаза.

Она нахмурилась. Смерть заберет тебя прежде, чем я позволю тебе превратить меня во вкусный ужин.

Высокие были слишком далеко даже для ее предельного зрения, но она чувствовала их, вместе с Крииной, их связь была сильна как никогда.

Над серым горизонтом вздымались тихие, манящие холмы, по которым Горный Народ поднялся к своей новой родине. Стрекот и шипение ночных насекомых успокаивали ее. Если бы была опасность, они бы замолчали. Дневная птица смешала свой голос с их. Не Криина, так кто же? Эта птица должна спать, а не созывать свою стаю под тусклым светом Луны.

Ю'унг спустилась с холма и присела у входа в пещеру. Слишком много необычных звуков. Она будет на страже этой ночью.

Ну, она собиралась, но не смогла побороть сон. Ее последней мыслью был вопрос, что означают эти странные крики.

Глава 36

Шанадар, на подходе к Алтайским горам, незадолго до настоящего времени Ю'унг

Шанадар потянулся, провел большим пальцем по Мудрому Камню, лишь на мгновение задержавшись на его теплой поверхности, а затем поспешил опорожнить свой пузырь. Нельзя было терять времени. Он воткнул перо Орла в узел волос и отправился по обратному пути Стаи Канис, отмеряя шаги под стук клыка Кошки, бьющегося о другие части ожерелья, звук, похожий на странную птицу. Ксоса сказала, что Высокие, путешествующие с матерью Ю'унг, отнесутся к ожерелью с уважением. Он пытался добавить перо Орла, думая, что приглушенный тон пера смягчит высокий звук бьющихся друг о друга частей, но стержень был слишком мал для отверстия, поэтому теперь оно украшало его волосы.

Он не успел далеко уйти, как замедлил шаг, порылся в куче камней и извлек один красноватого цвета, другой — черный. Он подбежал к ручью и тер камни, пока не получил по небольшой горсти каждого цвета. Их он смешал с жиром, который нес в своей наплечной суме, сначала красный цвет, а затем черный, до получения липкой консистенции. Дрожащей рукой Шанадар нанес полосу каждого цвета на свое лицо, одну над другой, подражая дерзкому Высокому, которого Ксоса описала прошлой ночью.

Почему эти цвета? Напоминают ли они этому мужчине о животном, что живет там, где он? Я видел черно-белых газелей, кошку с коричневыми полосами, одно животное с красными полосами и огромными ушами, видел его лишь раз в жизни. Я видел змею с красными полосами, но она была ядовитой. Может, цвет — это не животное. Может, красный — это кровь, чтобы отметить этого мужчину как удачливого охотника.

Шанадар видел немногих из этих высоких, узкогрудых Прямоходящих с их хрупкими луками, в последний раз — незадолго до того, как покинул свою родину. Казалось, они проходили мимо, возможно, по тому же пути, по которому теперь шел Шанадар. Ксоса называла их «воинами», что бы это ни было, но рычание в ее голосе вызывало образы бесстрашия и несокрушимой сути.

Черный цвет — напоминал ли он воину о его врагах?

Шанадар воспроизвел линии, их расположение, длину и толщину так точно, как мог вспомнить из своего сна. Время от времени он смотрел на свое отражение в ручье, затем стирал части и переделывал их, пока не остался доволен. Закончив, он завернул оставшуюся пасту в листья и убрал свертки в свою наплечную суму, где мог бы найти их, когда придется наносить краски снова.

Шанадар вскинул голову, ужаснувшись тому, как далеко продвинулось Солнце, пока он выполнял эту задачу. Он вскочил на ноги и поспешил к месту восхода Солнца, к тому же пункту назначения, что и каждое утро. Он побежал, пытаясь наверстать упущенное время, и тут к нему присоединилась Стая Канис. Они любили бегать быстро и далеко и не удивились переменам на лице Шанадара. Раковины и когти на ожерелье Шанадара отбивали веселый ритм, задавая темп, который совпадал с флейтой в его суме. Стая Канис не отставала, их хвосты были вытянуты, шерсть на загривках взъерошена, клыки едва прикрыты, а синие глаза неустанно скользили по пейзажу.

Они тоже говорят с Ксосой? Иначе как бы они поняли, в какой мы спешке?

Когда он замедлился до быстрой рыси, темпа, который он мог поддерживать долгое время, Стая Канис устремилась вперед, растворяясь в радости от ветра, бьющего в их морды.

Прошлой ночью Ксоса сказала, что Ю'унг в смертельной опасности, из которой она может не выбраться, если он не доберется до нее в ближайшее время. Из-за этого Шанадар пропускал обычные развлечения, которые делали каждый день непохожим на другой и менее скучным, такие как разведка новых территорий и следование по незнакомым запахам. Сегодня и впредь Шанадар будет твердо держаться пути вперед, и Стая Канис часто будет с ним. Шанадар был благодарен за это, потому что, когда он так спешил, он пропускал признаки опасности. Стая Канис — никогда.

Шанадар пробовал разные способы занять свой ум, несмотря на однообразие бесконечных ручьев, оврагов, рек и каньонов, которые стая пересекала, пробиралась и обходила. Ничего не помогало, пока он не решил практиковаться на костяной флейте во время бега. К своему изумлению, он стал играть гораздо лучше, настолько, что решил проверить свое мастерство, воспроизводя окружающие звуки уникальным голосом флейты. Это требовало от него пристального внимания к