Папирус. Изобретение книг в Древнем мире - Ирене Вальехо

Надпись II века до нашей эры из Теоса, города на побережье Малой Азии, чествует благотворителя, пожертвовавшего достаточно, чтобы «все дети, рожденные свободными, могли обучаться в школе». Даритель дал четкие указания: нанять трех учителей для трех разных классов, причем каждый должен был учить и мальчиков, и девочек. Надпись, обнаруженная в Пергаме и относящаяся к III или II веку до нашей эры, также свидетельствует о присутствии в школе девочек: они упоминаются в числе победителей школьных соревнований по чтению и каллиграфии. Здо́рово было бы взглянуть, как эти девочки сосредоточенно выписывают буквы, высовывают от напряжения кончики языков, а потом получают одну из первых в истории наград для женщин. Интересно, сознавали ли они, что являются первопроходицами? Могли ли представить в самых смелых мечтах, что двадцать пять веков спустя мы будем вспоминать их победу над невежеством?

Страстный роман со словами

74

Благодаря древним свалкам мы можем прочесть тексты, написанные простыми египтянами. Я упоминала, что папирус, главный писчий материал Древнего мира, отлично сохраняется в сухом климате, но даже обычная влажность в любом месте, где время от времени идут дожди, его разрушает. В некоторых регионах Египта – к сожалению, не в дельте Нила, где стоит Александрия, – были найдены документы, забытые авторами или выброшенные на свалку две тысячи лет назад. Они все время лежали на одном месте, не портились, не разлагались и мало-помалу покрывались защитным слоем горячего пустынного песка. И дошли до нас в полной сохранности. Тысячи и тысячи папирусов, найденные крестьянами или археологами, – иногда чернила выглядят так ярко, будто ими писали вчера. Содержание текстов самое разнообразное – от писем горделивого военачальника до списков грязного белья, отправляемого в стирку. Почти все написаны на греческом, языке властей и образованного населения. Охват датировки – с 300 года до нашей эры по 700 год нашей эры, то есть от греческого завоевания Египта, птолемеевского и римского владычества до прихода арабов.

Эти папирусы доказывают, что многие греки не из числа чиновников умели читать и писать, самостоятельно вели деловые переговоры и прочую корреспонденцию, не прибегая к помощи профессионалов. А также читали ради удовольствия. В послании к другу один мужчина, которому наскучило однообразие египетской деревни, просит: «Если ты уже переписал книги, пришли их мне, чтобы нам было чем скоротать время, ведь поговорить тут не с кем». Да, были и такие люди, видевшие в литературе спасение от сельского сплина. Раскопки донесли до нас то, что осталось от этой литературы, – фрагменты произведений и даже целые книги. Во влажной Александрии, которая могла похвастать самым большим количеством читателей в мире, папирусов не обнаружили, но находки из засушливых зон позволяют нам представить картину литературных предпочтений эпохи. Если судить по числу фрагментов каждого произведения, можно вычислить любимые книжки тогдашних греков.

Мне, признаюсь, всегда ужасно любопытно, что читают другие люди. В автобусах, трамваях, поездах я едва не сворачиваю себе шею, пытаясь подсмотреть, какие книги в руках у моих попутчиков. А уж проникнуть сквозь толщу веков и заглянуть через плечо читателям из египетского захолустья – и вовсе предел мечтаний. Если учесть хронологию, это те самые мужчины и женщины, что большими задумчивыми глазами пытливо смотрят на нас с погребальных фаюмских портретов и кажутся такими живыми – невольно силишься вспомнить, где ты видел это знакомое лицо.

Что говорят нам о них папирусы? Любимый поэт – с большим отрывом – Гомер. «Илиаду» предпочитали «Одиссее». Также читали Гесиода, Платона, Менандра, Демосфена, Фукидида, но на втором месте прочно закрепился Еврипид, что напоминает мне о занимательном анекдоте, подтверждающем силу книг.

Вернемся назад, к бурным годам Пелопонесской войны. Снедаемые империалистскими амбициями правители Афин, которым мало, видно, было конфликта с могущественной Спартой, выступили в морской поход на Сицилию с целью осадить Сиракузы. Кампания обернулась опустошительным провалом: семь тысяч афинян и союзников попали в плен и были отправлены на каторжные работы в каменоломнях, называемых «латомиями», близ полиса-победителя. Там, пишет Фукидид, они лишь размахивали молотами да ждали кончины. Запертые в подземных темницах, страдающие от зноя и холода, больные, окруженные трупами, душимые испарениями собственных экскрементов, голодающие – им полагалось по плошке воды и по две плошки ячменной каши в день, – они медленно умирали. Но сиракузцы, сообщает Плутарх, настолько любили поэзию, что пощадили и отпустили восвояси всех, кто мог прочесть наизусть хотя бы строчку из Еврипида. «Говорят, что в ту пору многие из благополучно возвратившихся домой горячо приветствовали Еврипида и рассказывали ему, как они получали свободу, обучив хозяина тому, что осталось в памяти из Еврипидовых стихов, или как, блуждая после битвы, зарабатывали себе пищу и воду пением песен из его трагедий». К слову, в этих самых сицилийских латомиях, где сегодня пруд пруди туристов, святой Павел проповедовал слово Божие, а Черчилль писал акварели.

Итак, Гомер и Еврипид были победителями в состязании за право ваять мечты греков. В детстве все учились читать и писать, копируя их стихи, что объясняет количество найденных папирусов. Никаких вам простых и легких фраз вроде «Мама мыла раму». Учили методом резкого погружения. Почти сразу школьников хватали за шкирку и погружали в прекрасные и сложные фразы Еврипида, едва ли понятные детям («О драгоценное зелье сна, утешение во всех бедах, приди ко мне!» или «Не трать свежие слезы на минувшие беды»). Многие найденные фрагменты с большой вероятностью были написаны именно на уроках. Но попадались и читатели, беззаветно влюбленные в музыку стихов. Один случай особенно трогателен. Археологи обнаружили под головой мумифицированной женщины папирусный свиток, содержащий одну из самых красивых песен «Илиады». Видимо, страстная читательница хотела взять книгу с собой в иной мир и помнить крылатые слова Гомера даже на том берегу реки забвения, которую ей предстояло пересечь, чтобы попасть в царство мертвых.

Под песками Египта обнаружились десятки книг, принадлежавших частным собраниям, – комедии, философские труды, исторические изыскания, трактаты по математике и музыке, технические руководства и даже произведения авторов, неизвестных нам до соответствующей находки. Интересно, как эти безымянные книголюбы доставали, кроме прочего, литературу не первого ряда. Гомера, Еврипида, других известных писателей наверняка можно было купить в книжных лавках Александрии. Однако копии не самых распространенных текстов, скорее всего, приходилось заказывать специально. Так было, например, с экземпляром «Афинской политии» Аристотеля. Вероятно, будущий владелец заказал книгу в копировальной мастерской, которая, в свою очередь,