Кавказская слава России. Время героев - Владимир Александрович Соболь
Не доходя немного до гребня, Бетал остановился, нагнулся и поставил Новицкого на ноги.
– Иди! Еще отстанешь – сам убью первый! – выпалил он на языке, все еще неизвестном Сергею, но с таким огнем темных глаз, с такой яростной жестикуляцией, что переводчик на русский уже был и не нужен.
Новицкий кивнул твердо, горец повернулся и поспешил догонять брата, уже перевалившего на ту сторону. А снизу уже поднимался запыхавшийся, но веселый Атарщиков, ведущий двух лошадей – свою и Сергея. Вплотную к нему вышагивал со свободной ленцой юный Темир, тоже управлявшийся с парой животных – своим конем и вьючным…
III
В селение они въехали вечером, и провожатые сразу показали им дорогу в гостевой дом, кунацкую. Она находилась в мечети, стоявшей в центре аула. Сергей удивился подобному святотатству, но Атарщиков рассудительно объяснил ему, что гость для жителей этих мест существо важное, почти священное, и они, разумеется, отводят ему лучшее место. А в домах здесь останавливаться – только хозяев стеснять. Новицкий огляделся – маленькие, низкие сакли лепились к склону, точно пчелиные соты, забираясь одна на другую, все выше и выше, пока не упирались крышами в скальный карниз. Сергей видел уже дагестанские аулы, когда шел с войсками Ермолова два года назад, но этот поразил его своей бедностью.
– Не много же они напромышляли разбоями, – высказался он коротко, стараясь точнее перевести русские мысли на черкесский язык.
– А в набеги идут… Измаил… не от богатой жизни, – в тон ему ответил Семен; казак старался держаться подчеркнуто независимо и свободно, без опаски направляя лошадь на пеших, пробиравшихся узкими, грязными улочками. – И привозят не слишком много. Ровно, чтобы пережить зиму.
– Так зачем же… – начал было Новицкий, но Атарщиков оборвал его нетерпеливо:
– Потом.
Сергей замолчал, понимая, что негоже болтать среди незнакомого им народа.
Перед порогом мечети Сергей под пристальным взглядом Мухетдина снял поршни и в одних чувяках прошел внутрь. Лезгины забрали их ружья, шашки и унесли в боковое помещение. Бетал отправился с ними, посмотреть, куда повесят оружие. Приезжим остались кинжалы и пистолеты, надежно припрятанные под полами черкесок.
Мухетдин прошел на середину и стал, медленно обводя стены глазами, от которых, Новицкий помнил, мало что могло скрыться. Братья его легкими шагами пробежали кругом, то и дело подпрыгивая, чтобы выглянуть в окна-бойницы. Атарщиков наблюдал их действия молча, но одобрительно.
– Оттого до сей поры живы, – ответил он коротко на вопрошающий взгляд Сергея.
Когда осмотр закончился, Мухетдин подошел к Семену и заговорил с ним вполголоса. Казак слушал, не перебивая, только кивал одобрительно, а когда приятель умолк, повернулся к Новицкому.
– Завтра утром уйдем. Скажем – не для тебя эти камни. К лесу привык, и здесь такого хотелось бы. Попытаешь, Измаил, счастья в Чечне. Но еще и вечер пережить надо. Люди придут, разговаривать будут, спрашивать. Ты отвечай коротко, остальное говорю я. Понял?
Сергей безмолвно кивнул, понимая, что в этих местах лишнее слово не только не нужно, но и крайне опасно. Он прошел в угол и сел спиною к стене, скрестив перед собой гудящие от напряжения ноги. Но отдыхать ему досталось недолго. К мечети вдруг подошли люди, послышались громкие и веселые голоса. Он мигом поднялся и стал рядом с Семеном, также скрестив на груди руки, причем пальцы правой касались рукояти кинжала.
Группа человек в десять вошла в мечеть, и помещение сразу сделалось тесным. Звуки человеческой речи уже не перекатывались свободно, но глохли в тяжелой, отсыревшей одежде набившихся в залу мужчин.
Атарщиков прислушался к разговору, а потом быстро и тихо принялся объяснять Новицкому.
– Те, у озера, не в набег шли. Ждали, когда придут люди через другой перевал. Поэтому и нас увели. Опасались, что мы враги этих. А те двое не предупреждать поскакали, а остались там ждать. И успели едва ли не быстрее, чем мы.
Он покосился на закусившего губу Новицкого, но добавил примирительно:
– Должно быть, коротким путем вели. Народу сюда вечером соберется много. Оно и лучше, оно и хуже. В большой компании легче затеряться и промолчать. Но и глаз больше.
Новицкому казалось, что и Мухетдин, и Атарщиков излишне опасаются, что он почему-то вдруг может выдать себя. Одет он был и вооружен, как черкес, в седле держался не хуже многих; что же его могло выдать – только человек, случайно заехавший сюда с Западного Кавказа. Но не успели люди сесть вокруг ковра, заменявшего стол, как Сергей понял, что спутники его были правы.
Он вернулся с улицы, куда отлучался по естественной надобности, и, придя в приятное расположение духа, опустился на первое свободное место. Но, только сев, вдруг ощутил, как настороженно смотрят на него мужчины, собравшиеся в кунацкой. Даже Атарщиков косился на него встревоженно и, казалось, подмигивал, давая понять, что надобно быстро поправиться. Новицкий обернулся и к ужасу своему увидел стоящего за ним старика, опирающегося двумя руками на мощную палку, и яростно буравящего его взглядом выцветших глаз. Сергей даже не вскочил, а взлетел. Прижал руки к груди, принялся кланяться, бормотать униженно извинения по-черкесски. Он знал уже достаточно о местных обычаях, чтобы не бояться умалить себя перед старшими. Захоти этот старик огреть по голове или по хребту своей палкой, Новицкий-Измаил и это действие не посчитал бы себе оскорблением.
Но все обошлось. Старик опустился на место, освобожденное неуклюжим, но искренне раскаявшимся пришельцем, а Новицкий присел подальше, «ниже», как сказали бы в России два века назад.
– Рашид зовут старика, – шепнул ему Атарщиков, знающий здесь почти всех; и многие, как заметил Сергей, тоже встречали его как знакомого. – Сын его, Шагабутдин, сражался против нас в Лавашах. Я знал его, ходил с ним пару раз через горы.
Семен сделал паузу, и Новицкий понял, что казак говорит о походах разбойничьих партий, в которых он участвовал когда-то просто из любви к приключениям.
– Сын погиб там, в горящем доме. Старик вывез его жену с детьми, поселил где-то в Чечне, а сам подался сюда. Сказал, что хочет умереть от пули или штыка, шашки, кинжала, но не болезни. Так оно и будет когда-нибудь, но не сейчас. Он еще
