Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин
Основной интерес северокорейского лидера лежал в иной плоскости. Ким Ир Сена интересовал вопрос, какую помощь Советский Союз может оказать в деле экономического развития. Не имея возможности подробно излагать ход переговоров, скажем лишь, что, откликаясь на просьбу северокорейского лидера, Сталин согласится с предложением о советском кредите для КНДР. Он, правда, внесет существенную новацию. На сообщение Ким Ир Сена о том, что желательной валютой кредита является американский доллар, Сталин ответит, «что мы сейчас не считаем в долларах, а считаем в рублях». В ходе разговора он добавит: «На этих принципах мы оказываем помощь странам народной демократии. Проценты за полученный кредит мы берем: 2 % годовых, если государство оправилось, и 1 % — если государство еще не оправилось. Кроме того, будет продолжаться текущая торговля товарами между странами без кредита». Резюмируя эту часть беседы советский вождь предложит «северокорейским товарищам» «кредит в сумме 200 млн руб., т. е. 40 мил. долларов. Мы бы больше дали, — добавит он, — но пока не можем»[620].
Во время этой же встречи обнаружит себя уже известная читателю линия Сталина, не предусматривавшая форсирования социалистических преобразований в Корее. Спросив у Ким Ир Сена, «нет ли у них торгового общества из своих торговцев», Сталин подчеркнет, «что нужно иметь такое общество, в этом ничего плохого нет. Национальная буржуазия есть; среди них есть, видимо, и хорошие люди, нужно им помочь. Пусть торгуют и завозят товары, в этом плохого ничего нет»[621].
Сохранившиеся архивные документы о взаимодействии двух стран указывают на положенные в его основу экономические принципы. Советское руководство внимательно отслеживало баланс внешней торговли и на этом направлении. В личном фонде А. И. Микояна мы находим справку о поставках из СССР в КНДР вооружения, военно-технического оборудования и других товаров по постановлениям Совмина по состоянию на 1 марта 1949 г. В 1946–1949 гг. планировалось поставить «товаров» на сумму 28 597 тыс. долларов США (против ранее запланированных 21 800 тыс.). В возмещение советских поставок корейцы поставили в СССР разных товаров и золота на сумму 4250 тыс. долларов. «Следовательно, — делался вывод, — задолженность корейцев Советскому Союзу после выполнения поставок… будет составлять сумму 24 347 [тыс. долларов США]»[622]. Как свидетельствует записка министра внешней торговли СССР М. А. Меньшикова Молотову, советская сторона ставила задачей ликвидацию подобных диспропорций и обеспечение взаимных поставок «в счет товарооборота на равную сумму»[623]. О том же подходе свидетельствует мартовская записка зампреда Госплана А. Купцова Молотову «О товарообороте между СССР и Кореей на 1949 и 1950 гг.»[624].
Тогда же корейские руководители обратятся с просьбой к министру Вооруженных сил СССР Булганину отпустить вооружение, боеприпасы и военную технику «для новых формирований, намечаемых правительством Корейской Республики в 1949 году», и «для доукомплектования частей Корейской народной армии и Министерства внутренних дел в 1949 году по штатам мирного времени». 12 марта 1949 г. Булганин направит Сталину соответствующую записку. 14-го советский вождь примет в своем кремлевском кабинете корейскую делегацию и, проводив «корейских товарищей», тем же вечером соберет у себя членов Политбюро[625]. Видимо, на этом заседании Микоян и напишет на своем экземпляре булганинской записки резолюцию, адресованную Меньшикову: «Прошу срочно рассчитать стоимость этого вооружения в долларах по ценам экспортным и доложить»[626]. Совершенно ясно, эта резолюция отражала решения, принятые в кабинете Сталина и нацеленные на укрепление северокорейских вооруженных сил. Расчеты будут представлены советскому руководству уже на следующий день[627].
Ким Ир Сен по итогам визита увезет из Москвы соглашения об экономическом и культурном сотрудничестве, о предоставлении кредита для оплаты поставляемых Корее товаров, о товарообороте и взаимных платежах, об оказании технической помощи[628].
В августе 1949 г. Штыков в ответ на очередной нажим со стороны «корейских товарищей» напомнит лидеру КНДР Ким Ир Сену: «Товарищ Сталин изложил свою позицию на переговорах в Москве 11 марта 1949 года. Суть ее заключается в том, что Северная армия не достигла очевидного преимущества над потенциальным противником. Кроме того, существует соглашение между СССР и США о 38-й параллели. Наступление может иметь оправдание только если Юг первым атакует Север»[629]. 24 сентября 1949 г. Политбюро ЦК ВКП(б) проинструктирует совпосла относительно политической линии в «переговорах» с корейскими руководителями (а, точнее, при их «инструктаже»): «Поскольку в настоящее время Северная Корея не имеет необходимого превосходства вооруженных сил по сравнению с Южной Кореей, нельзя не признать, что военное наступление на юг является сейчас совершенно неподготовленным и поэтому с военной точки зрения оно недопустимо. С политической стороны военное наступление на юг Вами также не подготовлено»[630]. Нетрудно заметить, однако, что формулировки, использованные советским руководством, совсем не исключали такого наступления в случае его должной подготовки. Впрочем, такие формулы вполне могли быть нужны только для того, чтобы подсластить «корейским товарищам» горькую пилюлю отказа поддержать их план корейские устремления. Постановку задач перед северокорейскими товарищами Политбюро завершит следующим образом: «В настоящее время задачи борьбы за объединение Кореи требуют сосредоточения максимума сил, во-первых, на развертывании партизанского движения, создании освобожденных районов и подготовке всенародного вооруженного восстания в Южной Корее с целью свержения реакционного режима… и, во-вторых, дальнейшего и всемерного укрепления Народной Армии Кореи»[631].
Уже очень скоро подходы Сталина к корейскому урегулированию начнут меняться. В основе беспокойства Сталина, толкавшего его к повороту в сторону силового объединения Кореи под руководством дружественного коммунистического режима, лежало убеждение в том, что возрожденная Япония (при поддержке стоявшей у нее за спиной Америки) не оставит своих агрессивных намерений на Дальнем Востоке. Корея оставалась тем плацдармом на континенте, располагаясь на котором, любой потенциальный агрессор мог угрожать советскому Дальнему Востоку.
Важнейшим фактором станет многократно откладывавшийся вывод американских войск, которые в июне 1949 г., наконец, покинули территорию Южной Кореи. Все это даст Сталину основание изменить стратегические оценки положения дел в этом уголке земного шара и свой взгляд на перспективы победы Ким Ир Сена. Немалую
