Инвестиго, затерянные в песках - Илья Рэд
Тело достигло их козырька и понеслось дальше, оставляя за собой шлейф из медленно кружащихся перьев. Обезумевшая толпа радостно закричала, поднимая кулаки в воздух и выкрикивая имя нового вождя.
Нику толкало туда-сюда, и она даже испугалась, что её сейчас затопчут. Затем к воинственным крикам добавились звуки раскрывающихся тут и там крыльев. Один за другим мужчины и женщины взмывали вверх, заставляя Нику закрывать лицо от порывов ветра.
В конце концов, на взлëтном козырьке остались только она и молодой вождь. Ей стало жалко этого мужчину, потерявшего в одночасье отца. Нгазир-младший расправил крылья и отправился к своим сородичам. Вырвавшись вперëд, он встал на острие, а остальные выстроились в клин, как птичья стая. Они сделали прощальный круг и улетели в сторону моря.
Ника побежала обратно к себе в комнату, думая, что разревётся как девчонка, но не смогла. Все свои слёзы она потратила ещё вчера и поэтому чувствовала себя чёрствой предательницей.
Теперь она совсем одна в этой Альтэндо забытой горе. Больше не слышно детского смеха, взмахов крыльев, ожесточëнных споров торгашей, распеваемых хором песен — звуки жизни покинули это место.
Сидеть она не могла, что-то подмывало еë ходить туда-сюда, двигаться, только не думать. Неудивительно, что спустя полчаса она уже бродила по оставленным жилищам чивинов. Брошенные впопыхах вещи больше никому не были нужны.
Такое ценное для выживания зерно рассыпалось по полу жëлтой лужей, и никто его не приберёт, не растащит на голодный год. Продукты в горах — большой дефицит, особенно с равнин.
Она прошлась ещë дальше, подмечая упадок и запустение на каждом углу. Еë шаги цокали по каменному полу, и громче был разве что гуляющий тут и там заунывный ветер.
Ника уселась на пол напротив угольного портрета Нгазира и просидела так до самого вечера, пока не завалилась набок и не уснула.
* * *
— Где девочка? — спросил Крижен у двух чивинов скучающих на входе в пещеру.
Они играли друг с другом в кости и поглощали какую-то вонючую бурду из пошарпанного бурдюка.
Позади мага тащил к входу два дельтаплана Ли Праст.
— Там, — неопределённо махнул рукой птицелюд, коротко окинув пришельца взглядом и вернувшись к игре. — Клюв ставлю — две тройки, просто смотри за руками, — он выбросил кубики и самодовольно хлопнул в ладоши, — а я говорил…
— Пройдёшь прямо до парапета, потом налево до упора — она в галерее, — ответил Крижену проигравший страж, видя, что человек не собирается уходить.
— Спасибо.
— С-спас-сиб-бо, — услышал позади маг, и оба птицелюда захихикали, сдерживая смех.
— Тебе это кажется смешным? — он вернулся к остряку и пнул лежавшую на полу миску с закусками и прочей едой, всё это разлетелось в стороны, оба чивина вскочили на ноги.
— Эй, ты чего?
Крижен схватил за глотку умника, а второму предупредительно показал полыхающий в руке смертоносный шар. Напарник примирительно опустил ладони, пытаясь сгладить конфликт.
— Ты глумился над моей дочкой. Я спрашиваю: тебе это кажется смешным? — маг приподнял над землёй наглеца и хладнокровно наблюдал, как краснеет его лицо.
— Нет… — выдавил из себя задыхающийся идиот.
— Знаешь, недавно я неплохо нагрел так карман на продаже пёрышек. Может, мне и тебя ощипать?
— Пожалуйста, не трогайте его, он пьян, не следил за языком, — вступился друг пернатого.
— Поостри ещё, ну? — Крижен не обратил на него внимания и придвинулся ближе. — А знаешь, твои я продавать не буду, я ими подушку набью, как тебе такая идея? Спать буду как младенец.
Когда губы чивина уже начали синеть, Праст позади свистнул.
— Будет с него, не марай ты руки. Не хватало ещё перед Нгазиром оправдываться из-за тебя. Иди за Никой, я вас здесь подожду.
Соблазн сломать хребет был велик, но сегодня у Крижена было хорошее настроение, потому он разжал ладонь и потушил заклинание.
Освобождённый чивин отполз подальше и приходил в себя, с опаской следя за удаляющимся магом.
— Ненормальный, — произнёс он осипшим голосом, растирая шею.
Крижен побежал трусцой, оглядываясь направо и налево на всякий случай, но ничего, кроме бардака, внутри не было. Когда он заглянул в галерею, то увидел лежащую на полу девчонку.
— Ника! Ника! — испугался он и на пневмодвижении оказался рядом практически мгновенно. — Дочка, что с тобой, тебе плохо? — Крижен присел на колени и подтащил её к себе, но успокоился, когда увидел открывшиеся заспанные глаза. — Ну ты и напугала, — выдохнул он и потёр облегчённо переносицу.
— Т-ты назвал м-меня доч-чка?
— Тебе показалось, я сказал леди Чавк.
— Н-нет, я в-всё слышала.
— Хорошо, да, я назвал тебя дочкой, — сдался Крижен, лишь бы не спорить, они с Прастом мчались сюда почти сутки, он порядком устал и был на нервах.
— Т-ты папа, а я, — она ткнула в себя пальцем, — д-дочка, п-понял? Т-теперь т-только так.
— Идёт, — он встал, беря её на руки, и понёс к выходу.
Эпилог
Дитис вошёл внутрь полусгоревшего здания и прижал белый платок к носу. Он решительно не понимал, что происходит. Вчера он ушёл с полной уверенностью получить свою картину, а теперь на этом месте руины! Тут и там сновали всякие проходимцы в надежде поживиться чем-нибудь ценным.
— Вот засада, — сказал вслух аристократ и переступил через мёртвого чернокожего стражника с дыркой в голове, под ним уже засохла лужица крови.
Поговаривали, наместник опять куда-то пропал, но в этот раз всё серьёзно — из-под завалов извлекли труп его троюродного брата, лекаря Илая. Обстоятельства его гибели были покрыты туманом, но все прекрасно знали, чем наместник любил увлекаться на досуге. Тут попахивало обвинением в убийстве, и на юг немедленно полетел посланец-чивин.
Местные чиновники в спешке решали, что можно говорить, а что нет, когда прибудет императорская проверка, и во всей этой суматохе забыли про резиденцию Гильермо. Потому сюда и набежала прорва мародёров.
В рикше Дитиса на улице ждал его телохранитель с целой кучей денег. Некоторые помещения выгорели капитально, но другие остались нетронутыми, потому аристократ не терял надежды. Он точно знал, где хранилась картина, так как ходил смотреть на неё каждый день. Уверенно поднявшись по ступенькам, он прошёл по коридору и толкнул приоткрытую дверь.
— Нет,
