Инвестиго, затерянные в песках - Илья Рэд
Он знал, насколько бывает отравлено сознание под действием дурмана.
— Илай?
— Да, это я, надо тебя подлатать, — Крижен протянул руку назад, требовательно показывая её Соммула, та немедленно вложила снотворное снадобье.
— Илай, они как будто под кожу лезут, сначала жарили, а потом, ползают, они ползают по мне…
— Вот выпей, давай, — Крижен откупорил склянку и влил снотворное в пересохший рот Гильермо. — А теперь подлечим тебя, подлечим, — мягко произнёс маг, заходя за спину.
— Кто эта баба с тобой?
— Это я, милый, твоя Кэтрин, ты меня не узнаёшь?
Гильермо неожиданно бодренько встал и осмотрелся вокруг. Снотворное было отсроченного действия, потому он нескоро отрубится. Крижен нагнулся, чтобы подобрать булыжник.
— Что ты здесь делаешь? — более осмысленно спросил инвестиго и тут он увидел, то, что не должен был. — Илай? Кто это с тобой сделал⁈
Крижен замахнулся и вмазал по затылку Гильермо камнем. Поверженный наместник завалился вперёд и разбил бы себе лицо, но Кэтрин вовремя его поймала.
— Идиот, ты мог его убить!
— А что мне оставалось делать? Ждать, пока он нас порешит за своего дружка? Ты же видела, он очнулся.
— Ладно, помоги мне его дотащить.
— Сама справишься, — сплюнул Крижен. — Я пока займусь охраной.
Её, как всегда, было минимум — всего двое магов. Срывы наместника давно стали обыденностью, и лучший способ уцелеть — не лезть под руку. Их нанимали следить за самим зданием, чтобы случайные люди не забрели внутрь.
Для стражей художник был привычным человеком, потому подлянку они не ожидали. С обоими Крижен разобрался быстро и без всяких красивостей. Когда он вернулся в разрушенный холл, тело Гильермо лежало на полу, а Кэтрин куда-то ушла.
В этот момент он еле сдерживался от необдуманного поступка. Перед ним лежало чудовище, угрожавшее его дочери. Он обещал себе, что инвестиго пожалеет.
«Тварь, я превращу твою жизнь в сплошное унижение».
— Чего встал? Я придумала, как нам добраться до корабля, — голос Кэтрин вернул его к реальности. — Ты что, убить его хотел? — прикрикнула дамочка, заметив ошалелый взгляд и вздувшуюся на лбу вену.
— Нет, колыбельную спеть, — огрызнулся Крижен и отошëл на шаг назад. — Что за план?
Соммула стрельнула глазами на бессознательного инвестиго, а потом обратно на него.
— Поедем в рикше. Во дворе под навесом стояла одна — прикати еë к входу. Меня с Гильермо часто видели, сяду с ним, будто он напился, а ты повезëшь. Никто нас не остановит…
— Жди меня у ворот, — бросил ей Крижен.
— Стой, ты куда? Рикша в другой стороне.
— Я быстро, нужно кое с чем закончить.
Крижен побежал к центральной двери и, перепрыгивая через ступеньки, добрался до приёмной залы, а оттуда в личные покои наместника. Парочка заклинаний и он внутри. Стоявший на треноге портрет Лейлы смотрел на него прямо со входа. Он остановился с бешено стучавшим сердцем и замер.
Он помнил, как рисовал каждый мазок, каждый изгиб её тела, этот ублюдский чёрный фон-кляксу, вот-вот готовую сожрать милое создание. Если присмотреться, можно в ней увидеть знакомые очертания.
— Прощай, сестрёнка, — Крижен поднял руку и облил холст струёй пламени; огонь облизал деревянную раму и принялся за угощение.
Расползающаяся коричнево-чёрная язва неумолимо ползла к лицу, но художник отвернулся и, вытерев глаза кулаком, побежал искать рикшу.
На голову он напялил коническую соломенную шляпу, какие обычно носили запрягаемые сяфу. Для маскировки сойдёт. Взявшись за оглобли, маг оттащил двухколёсную тележку к фонтанчику.
— Вот так стой, да, — сказала Кэтрин и ловким движением запрыгнула внутрь, а безжизненное тело подняла в воздушный пузырь и перенесла на лавку. — Сейчас последний штрих, — женщина положила руку Гильермо себе на шею, а голову опустила на выпирающую грудь. — Кати, — скомандовала она.
Крижен впрягся, сдвинул с места рикшу и выбежал со двора на улицу. Ночью народа было меньше, катились напрямки. Художник не знал, когда инвестиго очнётся, потому торопился передать его Прасту. Наконец, они приблизились к порту, но маг свернул в другое место — на скалистый пляж.
— Приехали, — бросил он через плечо Кэтрин и устало присел на камень.
— Его здесь должны забрать?
— Да, — кивнул он ей, — слей пока ману, нам нужно их встретить пустыми.
— Это обязательно?
— Нет, блин, они слащавые мальчишки и просто решили подшутить. Подумаешь, взяли в заложники главное лицо Каррары.
— Да всё-всё поняла, не психуй, — огрызнулась Кэтрин, и из её ладони полилась синяя дымка.
— Отолью, — сказал он ей и спрятался за скалой.
Из указательного пальца вырвался тоненький ручеёк воды и зажурчал, омывая камень; сам же он наблюдал из укрытия за Соммула, пока та не истратила всю ману.
— Иду, — крикнул он ей и вышел, поправляя штаны.
— Пора бы тебе выполнить свою часть сделки, — напомнила женщина, пытаясь сдержать вырывающиеся эмоции.
— Справедливо, да, — кивнул Крижен и почесал шею. — Твою дочь убил я.
— Ты? — округлила глаза аристократка.
— Да.
— Но… Но зачем? Что она тебе сделала?
— Это сложно объяснить, — подбирал слова Крижен. — Я думал, она была важна для Гурга, как-никак любовники, но вышла ошибочка. В общем, ей просто не повезло.
— Ты так спокойно об этом говоришь… Неужели, неужели тебе не жалко её хоть чуть-чуть? У тебя же есть своя дочь, мелочный ты ублюдок, — дрожащим голосом спросила Соммула.
— Мне жалко, — честно признался Крижен, — но это всё равно ничего не изменит. Ты хотела услышать правду, ты её услышала.
— Ты всё предусмотрел, — она погладила свою ладонь и сжала. — Нас тут никто не встретит.
— Да. Ты свободна, иди.
Кэтрин не сдержалась и бросилась на него в жажде расцарапать лицо, выколоть глаза, вырвать сердце, отрезать от этого человека куски мяса, пока он не испустит дух. Из оружия у неё были только ногти и хилые мышцы. Она расцарапала магу всё лицо, замахнулась кулаком и разбила губу, сломав себе пальцы на правой руке. От этого стало ещё обидней.
Она выдохлась раньше, чем что-то смогла сделать. В конце концов, левой рукой Кэтрин вцепилась в шею неподвижного художника и попыталась его придушить.
— Ненавижу… урод… — она поняла, что тому ни горячо, ни холодно и, обессилев, плюнула
